Полеты уже начались: самолеты взлетают один за другим. Это поднимается в воздух эскадрилья капитана Буду. Из-за отсутствия по неуважительным причинам старшего лейтенанта Владу она не может рассчитывать на высокую оценку. «И где тебя носит, Владу? — думаю я, нажимая на педали по дороге в часть. — Как ты, именно ты, черт побери, докатился до того, чтобы нарушить приказ, покинуть гарнизон без разрешения? И все на мою голову…»

У входа дежурный офицер отдает мне честь и сообщает:

— Вас ждет подполковник Урсу.

«Надо же, — продолжаю думать о своем, — и на полеты не явился! Почему бы это? С момента исчезновения Владу прошло больше шестнадцати часов. Роксана говорит, что он уехал в форме. Если бы несчастный случай произошел на территории нашего района, местная милиция знала бы, как нам позвонить. Но если предполагаемая катастрофа произошла в другом районе, то все уже будет иначе: чтобы позвонить из больницы или милиции, нужно время, потому что сначала надо найти телефон нашей части, а это непросто сделать…»

Полковник Урсу высок и плечист, даже удивительно, как он умещается в тесной кабине сверхзвукового истребителя-перехватчика. Настоящий военный человек — суров, требователен, не терпит рутины и инертности. Встречает меня удивленным выражением лица:

— В чем дело?

Видно, что эта история с Владу ему не нравится. Он просто не понимает недисциплинированных офицеров. Я сообщаю о том, что мне рассказали Роксана Владу и Лика Грама, с трудом удерживаясь от искушения сделать заключение, что этим делом вообще-то должен заниматься секретарь парторганизации.

— Куда он исчез, не доложив? — взрывается командир. — Мы что, здесь в игрушки играем? — Кровь приливает к его лицу, и даже уши у него становятся красными. — Пожалуйста, — бросает он короткий резкий взгляд на часы, — десять!.. Мне сейчас на доклад к генералу. Что я скажу? Подскажи! Что один из моих офицеров из-за жены рванул куда глаза глядят и не явился на полеты?

Я не знаю, что ему сказать, да он, впрочем, и не ждет ответа. Его раздражение вполне понятно: кому приятно докладывать начальству о проступках своих подчиненных? К тому же случаи дисциплинарных нарушений или иных неприятных фактов плохо сказываются на репутации передовой части.

— Уж лучше бы его жена из дому сбежала, — с досадой бросает полковник и протягивает мускулистую руку к телефонной трубке.

Эх, чего только не наговорит человек в раздражении! Дисциплину-то нарушил летчик, а не его жена. Настоящий военный не допустит отступлений по службе, несмотря ни на какие семейные конфликты. Вся наша профессиональная и личная жизнь подчинена уставу. Дисциплина — это первая буква военного алфавита. А что касается устава, никто не изучил его более основательно, чем полковник Урсу. Сейчас он звонит генералу: