Слезы заглушили ее шепот, и она поспешно вышла из комнаты.

Королева и принцесса несколько времени прислушивались в глубоком молчании; затем, так как все оставалось тихо, они осторожно встали с постели и, едва смея обмениваться словами, принялись за приготовление к завтрашнему побегу. Вынув из разных потайных мест спрятанные вещи, они привели их в порядок и попробовали примерить. Знаменитый Брегель не мог бы изобразить более тяжелую картину, чем вид этих нежных, бледных, истомленных женщин, занимавшихся среди ночи приготовлениями к маскараду, казавшемуся злой, душу раздирающей насмешкой, потому что они должны были изображать чиновников того самого правительства, которое отправило на эшафот короля и держало его семью в тюрьме безжалостной, железной рукой.

Королева и принцесса печально разглядывали друг друга; на обеих были костюмы муниципальных чиновников, поношенные, из грубой материи; трехцветные шарфы обвивали их талии; на головах красовались треуголки с перьями и с трехцветной кокардой. Ах, как звонко, как весело смеялась бы королева по поводу такого маскарада в давние, счастливые времена веселых праздников в Трианоне! Каким фантастичным показался бы тогда ее костюм! Трехцветная кокарда, трехцветный шарф! Что за фантазия! Во Франции царят лилии и будут царить всегда.

В мрачной комнате, едва освещаемой тусклым ночником, не слышно было смеха, потому что это был не маскарад, а страшная действительность, и, пока французская королева и французская принцесса крови рассматривали одетые на них костюмы революционеров, горячие слезы ручьями текли из их глаз. Французские лилии отцвели и были вырваны с корнем, над Тюильрийским дворцом развевалось трехцветное знамя, а во дворце прежних властителей Тампля жила бледная, изнуренная женщина с поседевшими волосами и покрасневшими от слез глазами, с разбитым сердцем и согбенной фигурой. И эта грустная, бледная тень прошлого была Мария-Антуанетта, бывшая королева Франции, признанная красавица, первая женщина в королевстве, а теперь — вдова казненного, которая и сама, может быть, стояла уже одной ногой в могиле.

«Нет, нет, — подумала она, — я спасусь! Господь послал мне спасителя, друга, и этот друг, этот преданный слуга и помощник в нужде уже все приготовил к моему бегству».

XXIII. Разлука

XXIII. Разлука

Тихо и лениво ползли часы следующего дня. Где же Тулан, почему его нет? Королева весь день ждала с лихорадочным страхом, прислушиваясь к малейшему шуму, к приближавшимся шагам, к голосу, раздававшемуся в коридоре.