— Вот видите, доктор, — жалобно сказал Симон, в то время как его жена со стоном упала на подушки, — у нее опять начинаются судороги, а после них она дня два как помешанная и все бредит о белой женщине со страшными глазами, которые смотрят на нее. Ах, доктор, помогите ей!

Доктор вынул из кармана склянку и потер находившейся в ней жидкостью виски больной.

— Это, вероятно, знаменитые капли доктора Нодэна? — спросил Симон, с изумлением увидев, что его жена сразу успокоилась.

— Да, это они, — ответил доктор. — Нодэн посылает их вашей жене в подарок. Дай мне руку, гражданка, и встань; ты здорова. Пойдем к бедному ребенку, я хочу поговорить с вами.

Взяв Жанну Марию за руку, он пошел к двери камеры; Симон последовал за ними. Они молча вошли в мрачную каморку и подошли к матрасу, на котором лежал несчастный ребенок.

Он посмотрел на них широко раскрытыми глазами, но в этих глазах не было блеска и жизни. Доктор встал на колени около тюфяка и прижал губы к худенькой горячей ручке мальчика, однако Людовик-Карл остался неподвижным и закрыл глаза.

— Вы видите, доктор, он ничего не слышит и не видит; он совсем безразлично относится ко всему, что творится вокруг. Он уже целую неделю не сказал ни слова.

— С того дня, — пробормотала Жанна Мария, — когда ты хотел заставить его петь песню, в которой издеваются над его матерью.

— Он не пел этой песни? — спросил доктор дрогнувшим голосом.

— Он крайне упрям! — запальчиво воскликнул Симон. — Сначала я просил его, потом грозил, потом, когда он не хотел слушаться, наказал, как полагается, но все было напрасно, дрянной упрямец не стал петь эту песню и с тех пор не проронил ни словечка. Он как будто стал глухонемым в наказание за свое непослушание.

— Но он вовсе не глух и не нем, — ответил доктор, — он только хороший сын, который не хотел петь такие скверные песни. Посмотри: из его глаз текут слезы, он слышал, понял все, что мы говорили, и отвечает слезами. Ваше величество, — с воодушевлением продолжал он, — памятью вашей матери клянусь вам в верности до самой смерти, клянусь, что пришел освободить вас и умереть за вас. Взгляните на меня и постарайтесь узнать меня!

С этими словами доктор вскочил, сбросил с себя парик и длинную одежду и остался в форме чиновника муниципалитета.

— Вот как! — воскликнул Симон. — Ведь это…

— Тише, — перебил его мнимый доктор, — тише! Пусть он сам скажет, кто я. Взгляните на меня, ваше величество!.. Докажите этим людям, что вы прекрасно понимаете все, что здесь совершается. Посмотрите на меня и скажите, кто я.

Он наклонился над ложем ребенка, все еще лежавшего с закрытыми глазами.