Мой взгляд, пробежавшись по фоторяду, снова возвратился к фотографии руководителя Смерша — Виктора Абакумова.

— Товарищ полковник! — обратился ко мне дежурный и предложил: — Проходите, генерал Безверхний освободился.

Справившись с волнением, я открыл массивную дверь, оказался в просторном тамбуре и вошел в кабинет.

Яркий солнечный свет свободно лился через три огромных окна и теплыми бликами поигрывал на деревянных панелях большого прямоугольного кабинета. Дальнюю его стену занимала карта мира. Та ее часть, что не была закрыта шторкой, пестрела множеством загадочных разноцветных обозначений. Они говорили: интересы военной контрразведки России простираются далеко за пределы границы. У левой стены стаял большой книжный шкаф, за стеклами тускло поблескивали корешки фолиантов. Из глубокой ниши выглядывал сейф, за его содержимое любая разведка отдала бы многое. На рабочем столе, рядом с электронной панелью, горкой высилась стопка папок. Строгость обстановки смягчалась любительской, от того еще более трогательной фотографией юноши. Она занимала центральное место на журнальном столике. В юноше угадывались черты самого Безверхнего.

Мой взгляд остановился на хозяине кабинета. В спортивной подтянутой фигуре не было и намека на начальственную сановность. Высокий, открытый лоб говорил о недюжинном уме, а крепкий подбородок — о твердой воле. Спокойный взгляд карих глаз, в глубине которых таилась лукавая улыбка, не оставлял сомнений: каждое решение генерала Безверхнего было глубоко продуманным и имело «изюминку». И если бы не строгая военная форма, то он скорее походил бы не на беспощадного к шпионам и террористам руководителя военной контрразведки России, а на художника или ученого из большой науки.

И когда глаза освоились со светом, я сделал шаг вперед и представился:

— Товарищ генерал-лейтенант, полковник Лузан прибыл по вашему распоряжению!

— Здравствуйте, Николай Николаевич, — поздоровался Безверхний и шагнул навстречу.

Энергично пожав руку, он пригласил к столу для служебных совещаний и начал разговор с дежурного вопроса:

— Как обстановка в отделе, в дивизии?

Я начал доклад по установленной форме.

— Оперативная обстановка в отделе, на объектах Киевской-Житомирской ордена Кутузова 3-й степени ракетной дивизии стратегического назначения и в их окружении характеризуется активной разведдеятельностью иностранных спецслужб. Основные усилия руководящего и оперативного составов…

— Николай Николаевич, об этом мы поговорим в другой раз! — остановил меня Безверхний и с улыбкой, продолжил: — Речь идет об обстановке, так сказать, на литературном фронте. Над чем сейчас работаете?