Не ждал таких слов Мамай. Глядя на него, Дмитрий подумал:

«Ишь пасть открыл, а закрыть позабыл! Совсем из памяти вон, что лицо ордынского владыки должно быть как из камня высеченным, неподвижным и высокомерным».

Мамай наконец очухался и сразу упрекнул:

— Дани платить хочешь малые, а за княжонка тьму рублев отдаешь. Со мной скуп, а тут сверх меры щедр.

— Не щедр я, — возразил Дмитрий Иванович, — деньги, чаю, не пропадут, чаю, Михайло Александрович за сына заплатит мне все до полушки.

— Гляди, полушку–другую и лихвы прихватишь.

Мамай захохотал, оборвал смех, захохотал вновь и вновь смолк.

— А если я тебе ярлык на великое княжение дам, сколько платить будешь?

— Сколько и раньше платил. Это, конечно, много меньше батыевых даней, но… — Дмитрий замолчал, мгновение выжидал и наконец сказал, будто гривну Мамаю бросил: — Но зато деньги верные. А у нас на Руси присказка есть: «Не сули журавля в небе, дай синицу в руки…»

На следующий день Мамай сказал Хизру, когда старик посмел его укорять, что князь Дмитрий все же увез ярлык на великое княжение:

— Давал я Тверскому князю орду, он отказался; казны у него на орду нет, ну и пусть промышляет о себе, как сам знает, а московские деньги верные, а русы говорят: «Лучше синицу зажать в кулаке, чем ждать журавля, летящего под облаками».

Мамай оскалился хитрой улыбкой, сказал доверительно, почти шепотом:

— К тому же и дань, что Митри–князь платить станет, синицы поболе.

— Со скворца? Так и в скворце корысть невелика!

Мамай затрясся от беззвучного смеха:

— Нет, поболе. С жирного гуся .

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1. ОПЯТЬ МЕЧ ФОМЫ

1. ОПЯТЬ МЕЧ ФОМЫ