Если хорошо поставить дело, оно сулит много выгод. Это трудовые ресурсы численностью <…> человек [число в тексте вымарано. – К. М.], равные всем трудовым ресурсам Болгарии. [Эти ресурсы] не нуждаются в страховании и заработной плате; они могут выполнять массу работы, возводить огромные объекты. В Советском Союзе заключенные использовались на строительстве нескольких каналов. Если мы все сделаем правильно, это принесет экономическую и политическую пользу. Потому что мы не уничтожили их, мы можем позволить им работать, и, возможно, в будущем, через какое-то время, они превратятся в хороших людей (хао жэнь)[580].

Если хорошо поставить дело, оно сулит много выгод. Это трудовые ресурсы численностью <…> человек [число в тексте вымарано. – К. М.], равные всем трудовым ресурсам Болгарии. [Эти ресурсы] не нуждаются в страховании и заработной плате; они могут выполнять массу работы, возводить огромные объекты.

В Советском Союзе заключенные использовались на строительстве нескольких каналов. Если мы все сделаем правильно, это принесет экономическую и политическую пользу. Потому что мы не уничтожили их, мы можем позволить им работать, и, возможно, в будущем, через какое-то время, они превратятся в хороших людей (хао жэнь)[580].

Как показывает приведенная цитата, советский ГУЛАГ был важным ориентиром в дискуссиях внутри китайского руководства. Советники из СССР предоставляли китайским властям подробные проекты [Kaple 1998]. В этой области в первые годы существования КНР опирались не только на данные советников, но также на книги и статьи, переведенные с русского языка на китайский. Сами трудовые лагеря призваны были стать наиболее успешной и наиболее социалистической формой карательного воздействия. Они должны были перевоспитывать преступников и в изобилии производить материальные блага. Под прикрытием пропаганды правительственные документы того времени свидетельствуют, что трудовые лагеря создавались как «проект под ключ», основанный на советских разработках и с учетом возможностей относительно небольшого китайского бюджета.

Резолюция, принятая 15 мая 1951 года, явилась ключевым документом, заложившим организационные основы лаогай[581]. Одним из важных вопросов, затронутых в ней, был вопрос о надзоре за тюрьмами. Совещание одобрило решение, согласно которому заведование тюремной системой отныне вверялось Министерству общественной безопасности. В резолюции также содержались подробные нормативные положения, наметившие внутреннюю структуру лаогай [Сунь Сяоли 1994: 22]. Осужденные, приговоренные к пяти годам заключения и более, должны были распределяться по отрядам (дадуй), находившимся под управлением провинциальных органов лаогай. Основное производство и строительные проекты, разрабатываемые в соответствии с потребностями государственного переустройства, планировалось поручать отрядам лаогай. Отряды эти в организационном плане представляли собой крупные трудовые лагеря; они образовали ядро системы лаогай[582]. Одной из важных особенностей системы (по аналогии с советским ГУЛАГом) являлось то, что ставка в ней делалась преимущественно на саморегулирование (например, посредством деления заключенных в лагерях на политических и уголовных), и охраны было немного. Приговоренные к срокам от одного до пяти лет направлялись в небольшие лагеря лаогай, подчинявшиеся районной или уездной администрации. Поэтому они оставались поблизости от своего местожительства и под контролем местных властей. Осужденные на срок менее года должны были трудиться под надзором (гуаньчжи), им разрешалось работать на прежней работе и жить дома. Подчеркивалось, что помимо организации труда и производства лагерям следовало заниматься перевоспитанием преступников. Воспитательная работа включала в себя политическое, идеологическое, культурное, а также гигиеническое направления. Высокие трудовые и воспитательные показатели следовало поощрять различными привилегиями, вплоть до условно-досрочного освобождения, за плохое поведение наказывать (самое суровое наказание – увеличение срока заключения).