Он произнес несколько слов вполголоса; одна из лошадей отделилась от других и позволила взять себя за холку. Эта лошадь принадлежала Кленси.

Юпитер нашел сбрую и оседлал лошадь.

Он осторожно отодвинул засовы и тихо вывел лошадь.

Никто ему не препятствовал, не слышно было ни малейшего шума, даже тогда, когда беглец с помощью ножа, захваченного тайком в одной палатке, отрезал веревку, которой была привязана собака Кленси к дереву. Собака, по-видимому, понимала, что необходимо было соблюдать крайнюю осторожность.

И пока пьяные разбойники храпели со всех сторон, мулат выехал из лагеря верхом на коне, с ружьем на плече и пистолетом за поясом. Собака бежала за лошадью.

Глава XCI. ЛЕГКИЕ ШАГИ

Глава XCI. ЛЕГКИЕ ШАГИ

Кленси по-прежнему стоял закопанный в землю по шею, невыносимо страдая душой и телом. Он едва мог втягивать воздух в легкие. Периодически он чувствовал приступы удушья, с которым не может сравниться никакое физическое страдание.

Койоты возвратились с воем и щелкали белыми, ужасными зубами.

О, как он желал бы в эту минуту иметь хоть одну руку свободной, а в этой руке оружие для того, чтобы лишить себя жизни.

Подобное существование хуже агонии — оно невыносимо. Он сожалел даже об уходе Дарка.

Лучше бы он остался и убил его, прекратив таким образом неописуемые мучения.

Он желал себе смерти.

Вероятно, его желание должно было скоро исполниться: волки находились рядом. В эту минуту они подошли ближе, чем когда-либо. Он видел их белые зубы и красные языки в футе от своего лица. Он чувствовал у себя на лбу их горячее, влажное дыхание. Каждый момент он ожидал их нападения. Закрыв глаза, он призывал смерть.

Но она не являлась, и он снова раскрыл глаза.

Вдруг он увидел, что волки удаляются с поджатыми хвостами.

Но они не спешили. То, что повлияло на эту перемену, казалось, не слишком их встревожило. Напротив, они уходили медленно, уступая почву вершок за вершком, с сожалением и недоверчиво.

Что же это могло значить?

Кленси искал объяснения на равнине, он смотрел вперед, направо и налево, насколько мог повернуть шею.

Но он ничего не видел, что могло бы объяснить перемену в поведении волков; причина должна была находиться сзади.