Злость неудачливого охотника не поддается описанию: самка ворчала, крутила головой, скалила зубы. Вскарабкавшись на вяз, где висели детеныши, она грубо побросала их на землю и сама спрыгнула вниз. В одно мгновение детеныши расположились для путешествия, спрятавшись в сумку и забравшись к матери на спину.

Опоссум важно удалялся под торжествующие крики трупиалов, праздновавших легкую победу.

Пора было нам вмешаться в дело. Мы выступили вперед, отрезав зверьку отступление.

При нашем появлении самка свернулась в клубок, так что нельзя было различить ни головы, ни лап и упала ничком, притворяясь мертвой. Некоторые детеныши последовали примеру матери. Казалось, будто в траве валяется большой клубок шерсти и пять или шесть маленьких.

Хитрость бедной самки не удалась: она недооценила наших умственных способностей. Уколотая острием стрелы, она зашевелилась, вскочила на задние лапки и попробовала кусаться. Но сопротивление было сломлено. В один миг мы обуздали опоссума. Надев на него намордник, мы привязали его к дереву, решив на обратном пути забрать домой все семейство.

39. Мокассиновая змея и пекари

39. Мокассиновая змея и пекари

Мы вернулись к дубу, чтобы продолжать сбор мха. Весело обсуждали мы забавную сцену, которую нам довелось подсмотреть. Франк радовался, что благодаря опоссуму нашел гнездо иволги балтиморской. Для его коллекции не хватало именно этих птиц, и он собирался завладеть птенцами, как только они вылупятся из яиц. Но вдруг птицы, совершенно успокоившиеся после поражения опоссума, снова разволновались; на этот раз крики их звучали еще тревожнее.

– Вероятно, появился второй опоссум, – заметил Франк. – Уж не самец ли разыскивает свою семью?

Мы прервали работу, заинтересовавшись новым птичьим бедствием. Виновник тревоги не замедлил обнаружиться: это был крупный экземпляр одной из самых ядовитых змей. Большая плоская голова, выдающиеся клыки, блестящие глаза – все это внушало глубокий ужас и отвращение. Змея высовывала раздвоенный влажный язык, сверкавший на солнце, как пламя. Она направлялась к дереву, на котором висело гнездо.

Мы, притаившись, следили за ее движениями, не подавая признаков существования. У подножия дерева она остановилась.

– Как по-твоему, отец, – шепотом спросил Франк, – эта гадина полезет сейчас на дерево, чтобы разорить гнездо?

– Нет, – ответил я, – мокассиновые змеи на деревья не карабкаются – иначе птицы и белки не имели бы шансов на спасение. Змея преследует только одну цель – еще больше запугать пичужек, если это возможно… Смотри!