Кугуар сражался молча. Он взвыл только в минуту нападения и больше не издал ни звука. Дело в том, что он вцепился зубами в свою жертву и ни на секунду не выпускал ее. Когтями же он нещадно терзал кабана.

Битва продолжалась недолго. Кабан внезапно умолк и свалился набок. Высвободиться от страшного врага ему не удалось. Кугуар, прильнув к затылку убитого кабана, жадно пил теплую кровь, потоком струившуюся из раны.

Мы сочли неблагоразумным мешать кровожадному зверю. Не желая разделить участь кабана, мы сидели, притаившись, на ветке, боясь шелохнуться или неосторожным движением выдать свое присутствие.

Кугуар находился теперь шагах в тридцати от нас, так как во время битвы продвинулся в нашу сторону. Я не прочь был подстрелить его, воспользовавшись тем, что он поглощен едой, но боялся, что одной пулей не уложишь, а только раздразнишь сильного зверя. Если рассвирепевший кугуар набросится на нас, то очень сомнительно, на чьей стороне окажется победа. Рисковать я не хотел и предпочел выжидать, надеясь, что кугуар, насытившись, уйдет, не заметив нас.

Недолго пришлось мне наблюдать за пиршеством кугуара: едва окончился поединок, как раздались странные воинственные крики. Они доносились из лесу. Кугуар тотчас их услышал, вскочил и в тревоге насторожил уши.

Одну секунду хищное животное колебалось, видимо, не желая бросать свою добычу. Наконец, приняв внезапное решение, он впился зубами в кабана, вскинул его на спину и побежал.

Не успел он сделать нескольких шагов, как звуки, долетевшие до нас, стали явственнее, и на прогалине появилось множество черных животных.

То было стадо пекари в двадцать или тридцать голов; они сбежались, привлеченные предсмертным визгом убитой самки. Со всех сторон надвигались они с грозным хрюканьем.

Бежать в лес кугуару не удалось. В одну секунду кабаны, сгрудившись, окружили его; воинственное хрюканье не предвещало ничего хорошего. Прорваться через оцепление без боя было невозможно.

Кугуар, видя, что отступление отрезано, освободился от ноши и прыгнул на ближайшего кабана, который, не выдержав стремительной атаки, тяжело рухнул набок. Но в ту же секунду его родичи набросились на обидчика, и земля оросилась кровью кугуара. Раненый зверь мужественно защищался в течение нескольких минут и нанес нападающим крупный ущерб. Круг постепенно суживался. Уже многие кабаны выбыли из строя, и кугуар сделал последнюю попытку перескочить через живую баррикаду.

Кабаны, внимательно следившие за каждым его движением, загораживали ему проход и терзали клыками его гладкую шкуру.