Когда юнга Ватсон вернулся с новой темой для разговоров, его сначала слушали безучастно.

— Ну вот, вынимай свой сикспенс! — сказал юнга. — Мистер Фентон говорит, что все вы все равно что умерли и похоронены, что и рассуждать тут не о чем!

— Врешь! — крикнул Джо.

— А вот и нет! Черный говорит, что все вы стадо баранов, и они нисколько вас не боятся, а в первом порту вас всех вздернут, вот и все!

— Ах, вот как, — сказал старый Джо. — Ну, так видишь ли, парень, раз мне все равно придется быть повешенным, то дай-ка я веревку-то на твоей шее попробую. Ах ты, наглый врунишка!

Мальчишка проворно вскочил на ноги и взбежал на несколько ступеней лестницы и уже оттуда продолжал увеселять и просвещать собрание.

— Вы не называйте меня врунишкой, мистер Джозеф! Я не вру, а вы лучше готовьтесь к смерти. Англичанин говорит, что он всех вас перепорет березовым веником. В ваши годы пора бы научиться не называть честных мальчиков лгунами. Смотрите, не троньте меня, не то я вопить стану!..

Никто его не тронул, боясь, чтобы на его крик не явился Фентон, и вместе с тем измышляя средство заставит юнгу сказать им правду.

— Ты держи себя прилично, — угрюмо сказал Джо, — так я тебе отдам свой кофе!

— Не нужен мне ваш кофе, там наверху мне дают настоящий кофе, а у вас не молотый!..

— Ну, так я дам тебе мои часы! — сказал немец.

— Они ничего не стоят, твои часы. Что в них толку-то?

— Вот что я тебе скажу, парень, — решился, наконец, боцман, — ты скажи нам всю правду, и я тебе дам свой старый пистолет!

Против такого соблазна юнга не мог устоять и даже спустился с лестницы и ждал, когда пистолет будет выложен на стол.

— Ну, так вот, — начал Ватсон, — он не станет заходить в Карлетон, а просто продаст это судно генералу Матосу и спасет свою шкуру. Англичанин со своей барышней стоит за то, чтобы дать сигнал тому пароходу, что гонится за нами, они, англичане, ничего не боятся, но мистер Фентон боится и потому уходит от того судна что есть мочи. Слышите, как машина работает?

В заключение юнга подскочил к столу, схватил пистолет и удрал с ним наверх. При этом известии, которое казалось всем несомненно правдивым, все повскакали со своих мест и каждый схватился за свой нож, который, как всегда, болтался за поясом у каждого. Прежде всех заговорил немец; но его никто не понял, так как он говорил от волнения слишком невнятно. Тогда вместо него заговорил старый Джо.

— Черт побери, ребята! Мы действительно идем со скоростью четырнадцать узлов в час! Это наш самый большой ход. Что же это значит? Что он думает делать?