Он вытащил из тряпки желтую полосу золота, а из кармана — горсть соверенов и другие монеты, рассыпав их на траву и сосчитав три раза.

— Сколько это составляет? — спросил он, начиная снова считать и жадно трогая золото. — Составляет ли это сотню? Оно меня отягощало, но я вынес это. Хель, вы меня теперь не обманете?

— Обмануть вас? — воскликнул Фишер, отскакивая. — Обмануть вас? Сохрани Бог!

— Ах, я знаю, что вы этого не сделаете, но моя голова так же плохо работает, как и глаза. Вы не знаете, как важно зрение для человека, а я теперь узнал! Дайте мне деньги!

Фишер собрал все ему, и тогда Мессенджер накинулся на деньги с волчьей жадностью и начал снова считать, причем механически сорвал повязку с глаз, обнажив лоб, с которого сошла кожа. Его опаленные и поблекшие зрачки смотрели в пространство и ничего не видели. Тогда он заскрипел зубами и начал рыть траву руками; пена показалась на губах!

— Я хочу видеть, — воскликнул он, — и увижу! Кругом все темно, как в могиле!

Его бред продолжался недолго, но во время параксизма он рассыпал все деньги и сидел, обнимая свои колени и болтая, пока Фишер обвязывал его голову тряпкою, намоченной в воде. Затем юноша собрал деньги с травы и возвратил их слепому.

Но Мессенджер снова пришел в сознание.

— Нет, — сказал он, — мне денег не надо, возьмите вы! Я был сейчас как безумный и говорил вещи, которые вы должны забыть. Скажите мне, как погибла испанка.

— Она погибла, когда сгорел мост, она была на дальнем его конце и никуда не могла двинуться. Разве вы не слышали ее крика?

— Да, я должен был слышать! Что за голос у нее был! Ха-ха! мы бы составили хорошую парочку. Итак, ведьма разбила себе голову о камни. Это была умная голова! Я никогда не видел кого-нибудь подобного ей, у нее был ум десяти мужчин. Как вы думаете, что она мне сказала? Ее владения приносили три тысячи в год благодаря кораблекрушениям, которые случались около берега. Кажется, она и ее родные жили здесь издавна. Это — фамильная собственность, и нет ни одного из них, кто бы не топил суда. Она была последней в роду, ее муж-мексиканец был убит на своей родине несколько лет тому назад. Но она и пожила! Не было ни одного человека на расстоянии пяти миль, который бы не был с нею в союзе. Они привозили груз с судов в ее лагуну, а затем продавали на суше. Тот свет, который мы видели в заливе, она поставила, чтобы приманивать лодки. Подумайте об этом теперь! От одного этого можно прийти в ужас, и это все было ее делом!

— Я удивляюсь, почему они не набросились на нас, когда мы подошли к берегу! — заметил Фишер.