— Мы здесь умрем в любом случае, — отвечал Фишер, — но отчего не рискнуть?

Они перешли в глубь чащи. Высокая болотная трава, из которой выглядывали орхидеи и плющ, вела их по уединенной аллее, где летали птицы с разноцветными перьями, испуганные их появлением. Мириады мух жужжали над ними. Затем они направились по берегу реки, постепенно суживавшейся в ручей шириною не более пятнадцати ярдов.

Несколько раз Мессенджер прислушивался, но все было тихо.

— Ясно, — проговорил он, — что испанка выбрала эту реку как путь для выхода из холмов. Мы должны тоже им воспользоваться. Как? Я не могу вам сказать этого теперь, но дорога нам укажет!

Между тем голод все сильнее давал себя чувствовать. Но путники не отдыхали. Наконец река кончилась, образовав озеро. Тут, к несказанному удивлению Фишера, ему попался на глаза плот. На плоту находился шест и большой ларь.

— Принц! — воскликнул юноша в восхищении. — У вас теперь глаза за десятерых! Вот то, что вы искали, — плот у берега и при нем шест!

— Я его ждал полчаса тому назад! — отвечал слепой. — Взойдем на него, а остальное предоставим случаю. Быстро ли течение?

— Как мельница!

— Тем лучше! Куда испанка ездила, мы тоже можем отправиться! Поместите меня так, чтобы я мог держаться крепко, и держите плот посредине течения.

Фишер привел его на плот, прислонив спиною к ящику, затем оттолкнул плот, и его быстро понесло течением.

Мессенджер ощущал быстрое движение воздуха, слышал, как плот скрипел, ударяясь о скалы. Он догадывался, что его товарищ был в постоянной напряженной деятельности. Но Фишеру картина представлялась совсем иначе. Хотя тяжелый деревянный плот был очень крепок, но юноша каждую минуту ожидал, что он разобьется в щепки, так как течение несло его вперед с большою скоростью и озеро скоро опять превратилось в бурный поток.

По мере того как плот продвигался, оба берега становились выше, так что, наконец, казалось, плот втягивало в самые недра земли. Глубокий, темный и зеленый поток протекал по скалистому руслу, опускаясь все ниже, пока не достиг подножья холма. С плота можно было видеть только каменистые пропасти и вершины, недоступные для человека. И все-таки плот шел прямо, как по линейке, и от крушения его удерживал только искусно управляемый шест. Вдруг сделалось темно, раздался страшный рев громадного каскада, наступила совершенная тьма. Беглецы не могли даже вскрикнуть от страха, когда плот начало с треском подбрасывать.

Дело в том, что они вошли в природный туннель под большим холмом и теперь находились в недрах земли. Фишер еще раньше заметил отверстие этого туннеля, но выжидал, пока они подойдут ближе, чтобы сказать Мессенджеру, что тот должен лечь плашмя, а сам, не выпуская из рук шеста, лег, держась изо всей силы за перекрестные доски. С этой минуты он уже не мог видеть ни самого туннеля, ни того, как он устроен. Юноша сознавал только ужас переправы, когда в темноте почувствовал, что плот вертится как волчок, ударяясь о скалы и летя стремительно вниз. Но вот глаза юноши снова увидели чащу с зеленой лужайкой, а справа село в лощине, вдали — лиловатые холмы и беловато-туманное небо. Он встал, схватив свой шест, и плот тихо поплыл к берегу.