Затянувшаяся пауза свидетельствовала, что заряд угодил в цель. Наконец миссис Бернэм справилась с собой.

– В городе много военных? Я о том и не знала, поскольку даже не выходила из дому.

– Неужели? – Захарий ждал этого момента и знал точно, что скажет, подражая вкрадчивой манере, столь излюбленной его собеседницей. – А мне вот случилось на пару дней заехать в Макао, и я, готов поклясться, видел, как вы входили в лавку модистки, что неподалеку от церкви Святого Лазаря. Вообще-то я даже видел, как через час-другой вы оттуда вышли вместе с капитаном Ми. По слухам, модистка иногда сдает комнату.

– Мистер Рейд! – Мадам побелела. – На что это вы намекаете?

Захарий хохотнул, будто гавкнул.

– Полно, миссис Бернэм, передо мной-то нет нужды притворяться. Иль забыли, что мне прекрасно известен ваш лицедейский талант?

– Что вы… такое говорите… – запинаясь, пролепетала миссис Бернэм.

Скосив взгляд, Захарий увидел, что она укрылась за парасолем.

– Он тот самый лейтенант, о котором вы мне рассказывали? – Ответом была мелкая дрожь зонтика, и Захарий чуть мягче добавил: – Не прячьте лицо, миссис Бернэм, не надо.

– Поверьте, мистер Рейд… мы просто беседовали… – придушенно проговорила мадам. – Вы же никому не скажете, правда?

Капитуляция еще больше смягчила Захария, и он, сам того не желая, задал вопрос, не дававший ему покоя с новогоднего раута:

– Но почему – он? Что вы нашли в этом неотесанном мужлане?

– Не знаю, – тихо сказала миссис Бернэм. – У меня нет ответа. Но если б можно было вернуться в прошлое, я бы его не выбрала.

– Что так?

– Мы с ним очень разные. В нем нет расчетливости, он совершенно бесхитростен и руководствуется одним чувством долга. Это покажется странным, но я не встречала другого столь законченного бескорыстника.

Захарий криво улыбнулся.

– Вы обольщаетесь либо очень наивны, миссис Бернэм. Воякам неведомо бескорыстие. Все они погрязли в долгах и продаются по пятьдесят долларов за штуку. Не верите, спросите мужа – у него их полные карманы.

– Нет, Невилл не такой, – спокойно и твердо сказала мадам. Она перевела взгляд на противоположный край поляны, где капитан Ми, опершись на эфес сабли, разговаривал с офицерами.

– Вы столь уверены, что он невосприимчив к искусам, как прочие?

– Да, абсолютно.