— Верю и тебе, Алеша, — сказал ему Баранов на прощанье. — Думаю, своего отечества не подведешь. Мало нас тут, а д`ела, ох, как много...

Тогда же Алексей впервые заметил, как постарел правитель.

Полтора месяца шли они до Калифорнии. Полтора месяца ждал он этого дня. Что ему скажет «завтра»? Пустынные места, люди, которых он не знал, быть может, враги. Неизвестное все. Даже птицы, деревья и травы. Завтра корабль уйдет дальше, останется немного людей, как на необитаемом острове.

Алексей долго ворочался на своей койке. Ночной туман давно уже окутал судно, расползся по заливу. В серо-белой мути утонул берег, горы, вся земля. Было глухо и сыро, лишь изредка слышался у борта плеск воды да храпел отставной лекарь. Алексей закрыл иллюминатор, натянул на голову одеяло и постарался больше ни о чем не думать. Но это ему не удавалось, и он заснул только перед рассветом.

Глава вторая

Глава вторая

Вход в реку преграждал бар. Река наносила песок, морской прибой разбивался о широкую отмель. Короткие сильные волны сталкивались с речным течением, бурлили и вскидывались, отступали и снова били по камням. Для судов устье было недоступно, и только легкая байдара Алексея смогла проскочить у правого, более отвесного берега.

Сразу стало тише, рев ослабел, но от множества мелких камней река кипела бурунами, несла лодку к лесистому берегу, наплывали высоченные красные скалы. Казалось немыслимым удержаться на месте, не то что двигаться дальше.

— Погибель, Лексей Петрович, а? — твердил Лука, мокрый, стиснув в руке сбитую волной шапчонку и хватаясь за кожаный борт лодки. — Тонем! Без всякого спасения... Господи Иисусе Христе!..

Алексей даже на него не глянул. Сжимая рулевое весло, он упирался ногами в дно байдары и вел лодку между бурунов. Гребцы-алеуты работали не разгибаясь. Чернобородый креол Василий стоял на коленях с багром в руках, выбирая путь.

Камни становились все крупнее, они вырастали из вспененной неглубокой воды, угрожая тонким кожаным бортам лодки. Некоторые камни были выше человеческого роста и словно перегораживали реку, другие тянулись посредине ее длинной грядой. Но зато чем дальше, тем яснее обозначался единственный среди них проход, и вел он к огромной, со сквозным отверстием скале, стоящей над водой как гигантская арка. Здесь был ход в реку. Тысячи лет высилась чудовищная дырявая глыба гранита на фоне таких же диких красноватых обрывов, уходящих все дальше в глубину гор.

— Ворота открыты, промышленнички! — сказал Василий и высоко поднял багор. — В царство мое, государство!