Однако Бенкендорф слишком заботился непозволительно вольнолюбивым отношением молодого поколения к революционным событиям и пытался бороться с этим. Когда солдаты Семеновского полка подняли бунт, Бенкендорф, доложив императору о тайных обществах и Союзе благоденствия в России, предложил создать в империи специальный орган для контроля за общественными настроениями, чтобы препятствовать противоправной деятельности.

Его «Записка» была воспринята в обществе как донос, и даже Александр I отнесся к ней неодобрительно и отстранил его от командования Гвардейским штабом. Это было несправедливо и опрометчиво, потому что сразу после смерти Александра I на Сенатской площади 14 декабря 1825 года произошло восстание, но декабристы оказались в меньшинстве, и беспорядки удалось быстро и сурово подавить.

Николай I оказался прозорливее и утром 14 декабря сказал Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг».

Этот день изменил историю России и судьбу Бенкендорфа. «Записка», которую Александр I легкомысленно посчитал доносом, была внимательно изучена Николаем I и план Бенкендорфа стал проектом создания политической полиции, которая должна была осуществлять политический сыск, добывание информации и профилактику действия оппозиционных властей.

В 1826 года в корпусе жандармов уже служили более 4000 человек, которых отбирали по конкурсу – солдат только грамотных, а офицеров из дворян с лучшими рекомендациями. Николай I лично придумал эмблему корпуса – белоснежный платок для утирания слез обиженных и страждущих.

Бенкендорф понимал, как двусмысленна и необъятная его власть шефа жандармов, и это его не радовало. Он видел опасность для государства в развращении и коррумпированности чиновников, был сторонником отмены крепостного права и создания сети железных дорог и бесплатных больниц. Бенкендорф не брал взяток, не давал хода ложным доносам, не мстил былым недоброжелателям и, разумеется, не был трусом.

Его деятельность на посту руководителя службы государственной безопасности была эффективной, но порой противоречивой. Он сурово карал чиновников за взятки и произвол.

«Чиновники. Под этим именем следует разуметь всех, кто существует своей службой. Это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным морально. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов – вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят, и не только отдельные, наиболее крупные из них, но, в сущности, все, так как им всем известны все тонкости бюрократической системы. Они боятся введения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят тех, кто преследует взяточничество, и бегут их, как сова солнца. Они систематически порицают все мероприятия правительства и образуют собою кадры недовольных; но, не смея обнаружить причины своего недовольства, они выдают себя также за патриотов», – написал он в инструкции Третьему охранному отделению.