В-третьих, Союз писателей, несмотря на правоту некоторых литераторов, создал образ той коллективной силы, которая задействовала весь свой арсенал в борьбе с отдельным человеком. Уже само это соотношение сил не могло упрочить авторитет этой организации на тот период как субъекта, способного, не отходя от своих принципов, тем не менее конструктивно, а значит диалектически решать такие вопросы.
В-четвертых, вся история с романом объективно стала одним из факторов трагедии скоротечного ухода из жизни Пастернака.
Возможен ли был иной ход развития этой истории с романом «Доктор Живаго»? Автор не вправе давать какие-либо рекомендации, тем более, задним числом, но напомнить об одной закономерности все-таки хотелось бы. Культурные и политические практики первых лет революционной России показывают, что, кто первым схватывает общественное противоречие и берется его диалектически разрешать, тот, как правило, выигрывает и идейно, и политически. Вот один из примеров такой большевистской диалектики в борьбе с контрреволюционными силами в культуре.
Когда Ленин прочитал сборник рассказов А. Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» (Париж, 1921), он в своей рецензии написал следующее:
Особое значение этой рецензии В. И. Ленина состоит еще и в том, что она была написана в пору Гражданской войны, т. е. в период открытого и военного противоборства с врагами Революции. При этом надо учесть еще одно обстоятельство: еще раньше, в июне 1920 года книга рассказов «Дюжина ножей в спину революции» впервые была опубликована в Симферополе, в типографии газеты «Таврический голос», причем, тираж был отпечатан на деньги Белой Армии[397].