Отряд, в котором он служил, стоял в 4 лье от Моздока. Он получил разрешение повидать своих родителей и выехал в сопровождении только одного казака. Когда он спускался с одного холма, в 2 лье отсюда, он услышал ружейные выстрелы. Его казак был убит, его лошади испугались и опрокинули его карету. В тот же миг на него напали и ударили саблей по голове и по руке. Затем его положили на лошадь и переправили через реку способом, о котором говорилось выше. Но поскольку он потерял много крови и находился в полуобморочном состоянии, пловцы были вынуждены поддерживать его.
По прибытии на место назначения ему перевязали раны, надели на ноги кандалы и цепь на шею. В других отношениях с ним обходились хорошо и хорошо кормили. Те, кто стерег его, не садились в его присутствии без его разрешения; эта учтивость была вызвана тем, что этот молодой человек происходил из ногайской княжеской фамилии Кассай, весьма знаменитой на Кубани. Он побывал во всех чеченских деревнях, которые должны были поочередно охранять и содержать его. Прекрасный пол, всегда склонный сочувствовать страданиям молодых людей, облегчал скуку его заключения, допуская его в самые интимные компании, представлявшие собой род ночных посиделок, где молодые девушки трудятся сообща, прядут грубую шерсть и в то же время развлекаются невинными любовными разговорами.
Когда намечалась одна из таких посиделок, девушки отправляли к властям юношей, которые ручались за пленного; затем с него снимали кандалы и передавали его поручителям, которые приводили его в комнату. Там его сажали на пол, затем хозяйка дома приносила ему чашку холодной воды. Пока он пил, все присутствовавшие стояли. После того как он выпивал воду, он считался принятым в общество, и его свобода здесь была настолько велика, что юный Таганов изучил чеченский язык и мог принимать участие во всех их развлечениях. Юноши играли на двухструнных гитарах, девушки пели, танцевали, и посиделки затягивались до поздней ночи.
Пленный часто бывал также в обществе молодых жен, которые не скрывали от него свое лицо и не прятались под покрывалом в его присутствии. Хотя там жены живут в домах мужей, но все же не так, как у черкесов: последние считают великим стыдом находиться постоянно вместе с женами; у них есть отдельные дома, куда муж входит только ночью и только тайком. Хотя мужчины-чеченцы, как сказал мне Таганов, всегда жизнерадостные, даже когда у них ничего нет, все же в них наблюдается склонность к сильнейшей вспыльчивости по самому незначительному поводу, особенно когда один из них проявляет некоторое свое превосходство над другими.