Закрыв книгу, он обратился к Леони:

— Завет Соломона, глава пятая, стих четвертый и пятый.

Леони, не зная, что сказать, сидела молча.

— Асмодей, как я уже говорил, ассоциируется с плотским желанием, — продолжал Бальярд. — В особенности враждебен он новобрачным. В Книге Товита он мучает женщину по имени Сара, убивая одного за другим семерых ее мужей, прежде чем брак осуществляется. На восьмой раз архангел Рафаил научил нового жениха Сары положить в горячие угли рыбье сердце и внутренности. Зловонные испарения отогнали Асмодея и вынудили его бежать в Египет, где Рафаил связал его, обессилевшего.

Леони вздрогнула — не от рассказа, а от воспоминания о слабой, но отвратительной вони, поразившей ее обоняние в часовне. Неотступный запах сырости, дыма и моря.

— Все эти притчи звучат так архаично, не правда ли? — снова заговорил хозяин дома. — Их назначение — донести великую истину, но зачастую они лишь скрывают ее. — Он постучал по переплету длинным тонким пальцем. — В Завете Соломона также сказано, что Асмодей не терпит вблизи себя воду.

Леони встрепенулась:

— Может быть, потому ему на спину и поставили сосуд для святой воды? Могло так быть, мсье Бальярд?

— Возможно, — согласился тот. — Асмодей упоминается и в некоторых религиозных трудах-толкованиях. В Талмуде, к примеру, он соотносится с Ашмедаи, персонажем, гораздо менее злобным, нежели Асмодей из Книги Товита. Его похоть нацелена на жен Соломона и Бат-Шебу. Несколькими годами позже, в середине пятнадцатого столетия, Ашмедаи появляется как демон вожделения в «Молоте ведьм», довольно простодушном, на мой взгляд, каталоге демонов и их злодейств. Ваш брат, будучи коллекционером, возможно, знает эту книгу?

Леони пожала плечами.

— Очень может быть.

— Некоторые верят, что различные демоны обретают особую силу каждый в свое время года.

— А когда считается могущественнее всего Асмодей?

— В ноябре месяце.

— В ноябре, — повторила она и на минуту задумалась. — Но к чему все это, мсье Бальярд — это смешение суеверий и поверий: карты, часовни, демон, который боится воды и ненавидит брак?

Он вернул книгу на полку и прошел к окну, встал спиной к ней, опершись ладонями на подоконник.

— Мсье Бальярд, — напомнила о себе Леони.

Он обернулся. На миг медные лучи солнца, светившего в окно, собрались нимбом у него над головой. Он вдруг показался девушке ветхозаветным пророком, какими их изображают живописцы.

Потом он отошел от окна и видение исчезло.

— Все это к тому, мадомазела, что когда суеверные селяне рассказывают о демоне, рыщущем в долинах и по лесистым холмам в неспокойные времена, не стоит отметать их слова, как простые сказки. Есть места — и среди них Домейн-де-ла-Кад, — где еще властны древние силы. — Он помолчал. — А временами находятся и люди, желающие разбудить таких тварей, вступить в связь с подобными духами, не понимая, что зло нельзя удержать в подчинении.