Ксантипп не был до конца уверен, что последует за этим и сможет ли он заставить людей выполнить приказ. Команда, по всей видимости, была верна стоявшему перед ним человеку, красному от стыда и дрожащему от волнения. Однако он не выказал ни малейшего признака слабости, ожидая ответа.

Спустя целую вечность триерарх снова опустил голову и произнес:

– Пожалуйста, не забирай мой корабль. Эта маленькая птичка – все, что у меня есть.

Ксантипп положил руку ему на плечо, показывая, что конфликт исчерпан. Кто дрался хорошо, второй раз в драку не полезет. Вместо этого он посмотрел на парус, который раздувался над ними, натягивая веревки так, что они казались железными.

– Я хочу попробовать подавать сигналы на мачтах… – произнес Ксантипп и замолчал, когда Эрей начал поворачиваться к нему. – Да, знаю – мачты снимают в бою и складывают в трюм или даже оставляют на берегу, чтобы сэкономить на весе. Тем не менее я хочу установить принцип: несколько простых сигналов с помощью флажков, развевающихся на нашей наибольшей высоте. Меня досрочно вернули из ссылки, чтобы служить моему городу. Давай выясним, есть ли какая-то польза от того, что я здесь!

Триерарх отправился исполнять распоряжения.

Ксантипп повернулся к Эпиклу, ожидая критики, но друг только пожал плечами и усмехнулся:

– Теперь он знает, что ты не прогнешься. Да, ему нужно было это понять. Однако триерарх Эрей – хороший человек. Команда вовсю старается угодить ему, и он умело управляет кораблем. Ты увидишь.

Ксантипп кивнул, хотя и почувствовал, как краска прилила к щекам, заставив задуматься: изменит ли он свои манеры или будет и дальше унижать и ломать честных людей?

Глава 37

Глава 37

В Пирей флот вернулся на закате, измотанный продолжавшимися весь день маневрами. Усталость читалась в понурых плечах гребцов, когда они сходили с подошедших к причалу триер. Темными группками люди брели по дорожкам к каменным набережным, опустив головы, мечтая о еде, вине и благословенном сне. Тысячи отправились в Афины, переговариваясь и смеясь, встречаясь с друзьями и сравнивая впечатления. Сами собой, без каких-либо приказов, те, что провели день под командой Ксантиппа, тянулись друг к другу, сбивались вместе. Весь день они ждали его сигналов, его флагов, поднятых на мачтах или длинных афинских копьях. На тот момент флагов было всего два – из двух основных цветов, которые удалось найти в открытом море. Кусок красной ткани, вырезанный из старого спартанского плаща, означал «атакуй». Порванный на сотню полос белый гиматий поднимали для передачи приказа «стройся в шеренгу». Все знали, что в поисках синей ткани Ксантипп отправил лодку к Фемистоклу, но либо такой вещи не нашлось, либо, что более вероятно, владелец предпочел сохранить ее в целости и себя в тепле.