Перед избами был разложен костер. Взрывной волной или прямым попаданием он был разметан и потушен.

— Ну, теперь нельзя терять ни минуты. — Кархунен выстрелил.

Это было сигналом атаки.

Пробирались через кусты, ветви хлестали по лицу, но мы бежали на мысок, к двум избам и сараю.

Мы стремились поскорее дорваться до рукопашной. Мы бежали и кричали «ура», готовые каждую секунду лечь костьми, а в нас никто не стрелял, и сарай и избы оказались пустыми.

Все были рады. Мы вырвались. Мы сделали все, что надо, и теперь уже пробьемся к своим.

Самолеты не зря бомбили лесные избушки. Около разметанного костра Лось нашел разбитый «максим», в избе, у которой взрывная волна сдвинула набекрень крышу, стоял свеженький, только что заряженный «льюис».

Под столом стояло несколько ящиков с патронами. Тут же валялись сапоги, портянки.

Было ясно, что зверь только что выкурен из своего логовища.

Если бы они защищали мысок пулеметами, нам пришлось бы круто. Но, к счастью, они бежали, и надо было немедля организовать переправу.

Лось, схватив топор, оставленный фашистами, отошел в сторону и стал рубить молоденькую сосенку. Немало их потребуется на плоты. Но Иван Иванович уже взобрался на перекошенную крышу и стал бросать оттуда доски.

Отец и Матти Ниеми возились, разбирая бревенчатую стену сарая. Самолеты помогли нам. Взрывные волны расшатали стены изб, поставленных без фундаментов, углами прямо на прибрежные валуны.

Люблю я родные избы, их красивые бревенчатые стены, на которых так многообразна игра света и тени. Полны очарования и старые, темные бревна, которые лучи солнца окрашивают в самые разнообразные тона, и новые срубы, отливающие блеском, еще более ярким от темных полос мха в пазах. А какие чудесные резные наличники над окнами в нашем селе! Довелось мне однажды побывать в Кижах. Я стоял внизу у пристани и никак не мог наглядеться на ступенчатую, многоглавую, веселую и строгую, прекрасную древнюю церковь.

Шокшин корил меня не раз за то, что я так привержен к разным крылечкам, и называл мои вкусы отсталыми. Он и сейчас вспомнил об этом.

— Смотрите, как ловко работает любитель деревянной архитектуры! Ты действуешь, Николай, непоследовательно, — кричит он с крыши соседней избы, глядя, как я срываю целый венец, — уничтожаешь то, что любишь. Я вот действую последовательно, и я рад, что это не бетонные пакгаузы.

У меня нет времени и охоты вести с ним словесную перепалку, все мои мысли поглощены тем, чтобы оттащить и положить в основание плотика бревно, сорванное с первой избы.

Это действительно было счастье, что на мысу стояли избы. Самый удобный и готовый материал для плотов.