Конец августа знаменовал годовщину с момента первого обнаружения хакера на наших компьютерах и два месяца, как мы окончательно накрыли его в Ганновере. А ФБР все еще велит молчать! По закону ФБР не может запретить мне публиковаться и даже вести расследование. Марта железно уверена: «Ты волен писать все, что пожелаешь. Первая Поправка говорит как раз об этом». Конечно, она знает. Ведь изучение конституционного закона к ее выпускному экзамену в самом разгаре. Еще три недели. Чтобы немного отвлечься, мы снова занялись стеганым одеялом. Работали по нескольку минут, но постепенно, лоскуток к лоскутку, наращивали размер, прочность и толщину — и нам становилось теплее друг возле друга… Пошивочные работы мы организовали как всегда: я готовил лоскутки, а Марта их сшивала. Мы как раз начали кроить, когда заглянула Лори.

Марта продемонстрировала ей проект одеяла и сказала, что оно будет называться «Звезда сада». Звезда в центре будет сиять ярко-желтыми и оранжевыми лучами, как пионы в нашем саду. Ее будет окружать кольцо из тюльпанов; за ним будет каемка из снежинок, вроде заснеженных кустов. Лори предложила другое: «летящие гуси», в честь птиц над нашим домом.

Слушая дискуссию Лори и Марты о проекте одеяла, я испытывал глубокое, теплое чувство. Здесь был мой дом, моя любовь. Одеяло, которое мы шьем, будет согревать нас всю жизнь, переживет нас и будет служить нашим внукам. Ха-ха! Мечты унесли меня далеко. На самом деле мы с Мартой не были даже женаты или близки к этому, просто жили вместе, пока это устраивало обоих. Мы были свободны действовать по своему усмотрению. Да, лучше поддерживать такой открытый и культурный стиль взаимоотношений. И никаких этих старомодных «пока смерть не разлучит нас…» И вдруг слова Лори поразили меня, как будто она услышала мои тайные мысли: «Это ваше свадебное одеяло». Мы с Мартой одновременно уставились на нее.

— Вот именно. Ведь вы уже женаты — это все знают. Вы были любовниками почти восемь лет… Почему бы вам не пожениться официально и не устроить хорошую гулянку?

Я был застигнут врасплох. То, что сказала Лори, было настолько истинно и очевидно, что только слепой мог не увидеть этого. Я зациклился на идее, что нам следует быть вместе «сейчас», пока все хорошо. Неужели я брошу Марту, если наступят трудные времена? Неужели я брошу ее, если кто-нибудь мне понравится больше? Так ли я хотел бы прожить свою жизнь?

Я посмотрел на Марту, на ее спокойное, умиротворенное лицо, склоненное над яркими лоскутками ситца. Слезы навернулись на мои глаза — я не мог вымолвить ни слова. Я взглянул на Лори, как бы ища поддержки — она перехватила мой взгляд и вышла на кухню готовить чай, оставив нас с Мартой наедине.