Он поднял руку на прощание и оставил ее улыбающейся. Сама мысль о том, что кто-то может приказать Райдеру что-то сделать, была нелепа. Она протянула руку и почесала львицу за ухом, вызвав рычащее мурлыканье.

Хагос ушла от нее через три месяца. В течение недели она отсутствовала все дольше и дольше в течение дня, возвращаясь вечером, чтобы ходить кругами вокруг лагеря Эмбер, как будто она не могла решить, что ей делать. Но однажды утром, когда Эмбер проснулась, Хагос уже не было, и она поняла, что это навсегда. В тот же день она вернулась в лагерь вместе с Шафран и Райдером.

***

Весть о том, что Рас Менгеша и Рас Алула отправились почтить память Менелика в Аддис-Абебе, дошла до Пенрода и итальянских колониальных офицеров в ноябре 1894 года. Генерал Аримонди, командующий Вторым оперативным корпусом, закатил глаза, услышав эту новость, сказав, что невозможно идти в ногу с изменчивыми союзами эфиопских князей, и предсказал, что Менгеша вернется и попросит об одолжении еще до конца года. Сеть осведомителей пенрода среди торговцев и его друзей среди Аскари смотрели на вещи иначе. Приближаясь к императору, Менгеша и Алула несли на плечах тяжелые камни. Это был формальный, священный акт подчинения, который не следует путать с более неформальными союзами прошлого.

Пенрод послал в Каир отчет с подробным изложением того, что ему удалось узнать, и на следующий день отправился в Асмару, чтобы оценить ситуацию. Он провел некоторое время с капитаном Наззари, наблюдая за тренировками местного батальона и предлагая некоторые улучшения в их штыковой подготовке, которые Наззари одобрил.

“Чем больше мы будем заниматься такой работой, тем лучше, - хрипло сказал он. - Начальство хочет, чтобы весь Тиграй присоединился к их колонии. Слишком жадный. У нас нет людей, чтобы удержать его.”

Пенрод возвращался с тренировочной площадки, когда его вызвали в кабинет майора Тозелли. Пьетро держал в руках телеграмму.

“Из Баратьери,” сказал он, изящно размахивая им в воздухе. - Телеграфные линии до Саганеити не работают, и старик нервничает. Вам удалось убедить его, что мятеж неизбежен.”

“Вполне возможно, - сказал Пенрод. “Хотя я и не думал, что Батха Агос станет причиной неприятностей.”

Батха Агос был абиссинским правителем в окрестностях Саганеити, очень близким клиентом итальянцев и не другом ни Алулы, ни Менгеши. Пенрод внимательно изучил карту Эритреи и Тиграя, приколотую к стене кабинета Тозелли. Он был испещрен булавками с изображением позиций итальянских войск и союзников, фортов и укрепленных городов. Невозможно было не заметить огромное расстояние между ними.