Пенрод ничего не ответил. У Пьетро хватило здравого смысла не развивать эту тему дальше, и вскоре он обнаружил, что ему требуется вся его сосредоточенность, чтобы не проиграть все свое жалованье своему английскому другу.

•••

На следующее утро Пенрод проснулся с внезапной тягой к трубке. Она пришла с такой силой, что, казалось, вытеснила весь воздух из его тела. Пьетро был прав. Ему нужно было увидеть Эмбер. Он хотел знать, ненавидит ли она его по-прежнему, или же время истощило ее гнев. Если бы она была все еще красивой. Он спрашивал себя, не упадет ли он перед ней на колени и не попросит ли прощения. Нет. Прощение должно быть заслужено и свободно дано, а не выжато из кого-то со слезами. Он охотно признал бы свою неправоту, соблазнив ее сестру и скрыв этот факт, а потом ушел бы. Он оделся с особой тщательностью и затем, оставив Наззари сообщение, что отправился на охоту и может провести ночь в лагере на холмах, отправился со слугой в сторону лагеря Кортни.

Дожди превратили высокогорье в череду приятных пастбищ, усыпанных пурпурными и белыми цветами, и разреженный воздух был мягко напоен их ароматом. Амхарского языка пенрода было достаточно, чтобы поприветствовать фермеров, проходящих по путям, и они дали ему указания, как добраться до лагеря Кортни, который указал ему правильный путь.

Когда он решил, что находится в пределах разумного расстояния, он оставил свою лошадь и велел слуге разбить лагерь на ночь, а затем прошел последнюю милю или две по неуклонно поднимающейся местности, пока не обнаружил, что смотрит вниз на широкую долину. Отдаленные звуки шахты доносились до него, но с того места, где он стоял, он мог видеть только семейные дома, сгруппированные вокруг церкви. Он видел сады и огороды, густо заросшие цветами, а на холмах над ними были вспаханы поля, уже начинавшие расти новые побеги.

Он поднял полевой бинокль и медленно обвел им окрестности, заметив еще один лагерь на юге, хотя он казался малолюдным. Несомненно, именно там Эмбер заботилась о тех, кто был изгнан из своей страны голодом и болезнями.

Вспышка золота привлекла его внимание, и он посмотрел вниз, на лагерь. Это была она. Он знал это и без необходимости подносить бинокль к глазам. Он наблюдал за ее стройной фигурой, когда она пересекла открытую площадь перед церковью и присоединилась к женщине, туземке, которая молола зерно возле одной из хижин. Они разговаривали, казалось, смеялись. Эмбер повернулась и посмотрела на реку, а Пенрод поднял бинокль. Ее лицо снова оказалось перед ним. Он видел ее каждый день с тех пор, как они расстались, но в этом образе она никогда не старела, оставаясь шестнадцатилетней девочкой. Ему было интересно, как она будет выглядеть сейчас, но он никак не ожидал этого. Она была гораздо красивее, чем он мог себе представить. Молодая женщина, уверенная в себе и грациозная, легко смеющаяся с подругой. К ней приближался белый мужчина в широкополой шляпе с опущенными полями, но это определенно был не Райдер. Пенрод узнал бы его бычью фигуру с любого расстояния. Это был человек скорее его собственного телосложения. Она улыбнулась незнакомцу, и Пенрод почувствовал, как его сердце сжалось в кулак. Внезапный проблеск света пронесся по земле прямо к ней. Ребенок, девочка с густыми светлыми волосами Эмбер. Она наклонилась, подхватила ребенка на руки и закружила его, и даже с такого расстояния Пенроду показалось, что он слышит радостный смех девочки.