- Муссон почти закончился. Скоро откроются моря, и вернутся корабли тех, кто носит шляпы. Если нашим ткачам и производителям перца некому будет купить их товар, они умрут с голоду.’

- ‘Ты хочешь сказать, что они не будут платить налоги Рани, - возразил Тунгар.

- ‘А кто, по-твоему, платит за твою армию? - сказал Пула. Он закашлялся; Кристофер почувствовал тошнотворную сладость тодди в его дыхании. - ‘Я предостерегал тебя от этой войны, но ты победил вместе с Рани. Теперь, когда ты добился своего, тебе лучше позаботиться о благоприятном исходе дела. Если ты потерпишь неудачу, не думай, что тебе будут рады во дворце в Читтаттинкаре. Эта необдуманная война стоила Рани годового дохода.’

- ‘Без сомнения, тебе это тоже обошлось в кругленькую сумму, - сказал Кристофер.

- ‘Рани - это река, и все богатство вытекает из нее, - елейно произнес Пула. - ‘Я и не ожидал, что ты поймешь.- Он посмотрел на Тунгара. - Вот что значит вести войну с пиратами и разбойниками.’

Жук все еще карабкался по тарелке с фруктами. Внезапно Тунгар ударил его кулаком, чтобы убить. Тарелка разбилась вдребезги, и финики рассыпались по полу. Жук улетел, жужжа вокруг лампы в углу.

Тунгар поднял осколок разбитой тарелки и раздавил его в пыль в своем кулаке. - ‘Мы выиграем эту войну, - пообещал он. - ‘Я буду насаживать головы тех, кто носит шляпы, на пики через каждую милю отсюда до Читтаттинкары, а когда мы доберемся до дворца, я посажу твою голову прямо над воротами, чтобы предупредить всех тех, кто заговорит с Рани о предательстве.’

Кристофер молчал. Он знал, что только противостояние между Тунгаром и Пулой поддерживало его жизнь. Если война будет проиграна, Тунгар наверняка потеряет голову – и Кристофер вместе с ним.

Пула встал, чтобы уйти. - ‘Мне кажется, нам больше нечего обсуждать. Я желаю вам спокойной ночи.’

Он приподнял полог палатки. Жук, привлеченный внезапной яркостью сторожевого костра снаружи, выпорхнул наружу. Он полетел в пламя и исчез в клубах дыма.