Внезапно Лидии все стало ясно. - ‘Ты, должно быть, очень ненавидишь Гая.’

- ‘От всего сердца!’

Разговор шел слишком быстро. С таким количеством возможных путей Лидия больше не могла рассчитывать на свое преимущество. Возможно, ей следует сохранить это в тайне. Но если она не скажет этого сейчас, а Кристофер узнает об этом позже, он никогда ее не простит.

Она наклонилась к нему еще ближе. Даже ее самообладание пошатнулось от того, что она должна была сказать.

- ‘Есть причина, по которой Гай ненавидит тебя, а ты даже не знаешь про себя. Гай - не твой отец.

Кристофер был так удивлен, что чуть не рассмеялся. Затем его лицо окаменело, как будто он собирался ударить ее. - ‘Что же это за пакость? - Он повысил голос. - ‘Неужели ты думаешь, что из-за того, что я позволяю тебе спать в моей постели, ты можешь так оскорблять меня? Я могу немедленно заковать тебя обратно в темницу - или отдать Ангрии для его забавы.’

- ‘Мне сказала Сара Кортни’ - взвизгнула Лидия. - ‘Ее сестра Каролина, твоя мать, спала с Томом, когда они отплыли из Англии. Она забеременела еще до того, как Гай прикоснулся к ней. - Она увидела, как на его лице появилось понимание. -‘Тобой.’

- ‘Это невозможно. - Но даже когда он цеплялся за эту уверенность, она распадалась вокруг него. Правда об этом резонировала глубоко в его душе, и он не мог отгородиться от нее. Все встало на свои места. Подобно капитану, выстраивающему в ряд знаки, ведущие его в гавань, он мог заново наметить курс своей жизни. Настроение Гая, его обида на жену и ненависть к сыну. То, как люди из компании шептались над его головой, еще когда он был ребенком, и то, как они всегда замолкали, когда Гай входил в комнату. Дело в том, что его отец был рыжеволосым и бледнокожим, а Кристофер - смуглым и сильным. Неужели ты думаешь, что это от твоей матери? - упрекнул он себя. Он был зеркальным отражением того человека на пляже, Тома Кортни – если бы только он его видел.

Вся его жизнь была переписана заново. Он оперся на подоконник, чтобы сохранить равновесие, и уставился в ночь. Лидия обвила его руками.

- Том - твой отец, - повторила она. - ‘И он здесь, ждет тебя. - Она указала в окно на сторожевые костры, горевшие в лагере осаждающих. - Конечно, теперь ты не можешь отказать ему в жене, тете и собственном сыне. Пойдем к нему сегодня же ночью. Я уверена, что ты мог бы провести нас мимо охранников. Он был бы вне себя от радости, увидев вас. Он обнимет тебя, как своего сына.’