– Спасибо, – прошептал я. – Обязательно. Спасибо, дорогой мой… любимый учитель.

Он осторожно обнял меня. Наверное, хотел сказать что-то еще, но я вдруг почувствовал, как дрожит его подбородок на моем плече, и понял: он плачет.

Отпустил, отвернулся и вытер руки о штаны.

– Но мы же еще увидимся, – полувопросительно сказал я.

Он посмотрел на меня долгим печальным взглядом. Серые щеки мокры от слез.

– В этом мире – вряд ли, Юсси… Йосиф.

– Все равно спасибо. Спасибо, что записали меня в книгу. Без этого меня бы не было… отец.

И это было последним словом, которое услышал от меня учитель. Прост. Человек, ставший моим истинным отцом. И я вдруг осознал: никогда. Мы не увидимся никогда.

Мы вышли в ночь, и я закрыл за собой дверь. Мария молча прижалась ко мне. Мы постояли немного, вдыхая холодный воздух. Мария, которую все в селе называли шлюхой, и я – насильник и убийца.

Живот ее распирал юбку. Я осторожно обнял ее и услышал звон денег.

– Это деньги Нильса Густафа. Теперь они мои.

Я нерешительно отнял руку от губ – все равно нельзя всю жизнь скрывать свою уродливую физиономию. И она прижалась еще теснее. Моя возлюбленная жена. Мария, с которой я пройду все оставшиеся мне годы. Ее мягкие губы, кончики наших языков, встретившихся в поцелуе… Любовь моя так сильна, что ее хватит, чтобы осветить долгую полярную ночь.

Мы знаем: нас начнут искать, и не скоро закончат. Поэтому уходим все дальше и дальше на север. Холод, ветер, густеющая с каждым днем тьма. Как звери, бесшумно исчезнем мы в зимнем безмолвии, и снег услужливо скроет наши следы.

Эпилог

За время жизни проста Ларса Леви Лестадиуса было написано несколько его портретов. Полотно маслом Франсуа-Огюста Биара изображает пастора, проповедующего саамам посреди более чем экзотического арктического пейзажа. Пастор одет в искусно написанную волчью шубу, а на голове его черный цилиндр, особенно эффектный на фоне громоздящихся торосов. Картина выставлялась на Парижском салоне в 1841 году. Еще более известен рисунок углем Шарля Жиро. Даже не рисунок, а рисунки – существует несколько вариантов. На одном из них прост изображен с орденом Почетного легиона – благодарность Франции за исключительно плодотворное участие в знаменитой экспедиции. Но портрет, о котором идет речь в нашем повествовании, пока не найден.

Ни о каких фотографиях с изображением проста долгое время ничего не было известно. Но летом 2016 года делали капитальный ремонт пасторской усадьбы в Пайале и нашли спрятанную между потолочными балками стеклянную пластинку, удивительно хорошо сохранившуюся за полтора с лишним века. С пластинки на нас испытующе смотрит мужчина в темной одежде, сидящий на стуле с высокой спинкой; позади давно снесенная церковь в Кенгисе.