Он не был уверен, имеет ли она в виду Констанцию или Мгесо. Он никогда не рассказывал ей о своем сне, но ему было интересно, догадалась ли она. Эта мысль была словно кусок льда в его сердце. Каждое утро он просыпался с вопросом - правильно ли я выбрал?

Моисей посмотрел на него, как обычно читая его мысли. - “А что говорят твои предки?”

Тео рассмеялся - “Они говорят, что я ничего не найду, если пошлю других людей выполнять мою работу. Я сам проведу разведку местности.”

- Французы ненавидят рейнджеров больше всех остальных, - напомнил ему Моисей. - “Если они поймают тебя, это будет медленная и жестокая смерть.”

“Тогда тебе тоже лучше пойти, чтобы убедиться, что они нас не найдут.”

•••

В тот же вечер двое мужчин ускользнули из британского лагеря. Судя по всему, это были абенаки, одетые и раскрашенные для войны. Если бы их заметили часовые, они наверняка были бы расстреляны на месте.

Но их никто не видел.

Тео побрил голову и покрасил ее в красный цвет. Он вставил кольца в уши, с трудом открывая зажившие дырки, и воткнул в нос перо дикобраза. Он был обнажен по пояс, вплоть до лосин и мокасин из оленьей кожи. Он ничего не сказал своим товарищам, потому что не хотел, чтобы его люди видели его таким. Они знали, что он год жил как абенаки - это было частью его легенды - но это все еще была армия. Нельзя было допустить, чтобы люди подумали, будто их капитан стал туземцем.

- “Как мы найдем дорогу?- Спросил Тео.