При этих словах Маниоро качал головой, демонстрируя полное недоумение и печаль, и соглашался со всеми мудрыми женщинами Масаи, что глупости своевольных девушек нет предела. Но он пообещал им, что поговорит с племянницей по-хорошему и твердо и напомнит ей, в чем состоит ее истинный долг.

Он настоял на том, чтобы сопровождать Шафран. ‘Ты дочь моего брата, маленькая принцесса. Ты увидишь мою мать. Конечно, я должен пойти с тобой, чтобы защитить тебя. Ни один человек или зверь не посмеет потревожить тебя, когда я пойду рядом с тобой.’

Со своей стороны, Шафран была только рада компании Маниоро. Она гордилась своей независимостью и знала, что способна, как и любой мужчина, найти выход из беды, принять самое трудное из всех возможных решений и жить с последствиями. И все же было чудесно чувствовать себя защищенной и защищенной в обществе отца, которого она любила и чья любовь к ней была такой же теплой и успокаивающей, как уютный камин в холодный зимний день.

Она также знала, что, хотя документы на поместье Лусима могли объявлять его собственностью Леона Кортни, а доходы от его ферм могли оказаться на его банковском счете, Маниоро действительно был королем всего, что он видел. Все служащие поместья и их семьи приветствовали его с глубоким уважением, подобающим монарху, и он отвечал с подобающим царственным видом человека, который любит всех своих подданных, но все же остается их хозяином.

Однако он не был вполне довольным королем. - Можете ли вы поверить, что я предложил свои услуги Королевским африканским стрелкам и был отвергнут на том основании, что я слишком стар. Ха! Посмотри на меня, разве я все еще не могучий воин?’

- Ты действительно самый могучий из воинов, дядя Маниоро, - согласилась шафран с соответствующим серьезным выражением лица, потому что он действительно был прекрасным мужчиной, несмотря на то, что сейчас ему должно было быть не меньше семидесяти. - Это скандал и возмутительно, что эти дураки повернулись к тебе спиной. Но мой отец никогда не скрывал своего презрения к старшим офицерам своего полка, как вам хорошо известно.’

Маниоро кивнул. ‘Это совершенно верно. И у него были причины чувствовать себя обиженным, потому что они были лживыми шакалами, которые предали его ложью и несправедливостью.’

‘Тогда тебе не следует принимать это на свой счет. Эти люди недостойны тебя. В любом случае, твой народ пострадает, если ты уйдешь на войну. Они нуждаются в тебе. И нам нужна пища, которую они выращивают здесь, и мясо скота, который они выращивают и пасут. Поверь мне, дядя, мой народ голоден. На них нападают со всех сторон. Им нужно все, что вы можете им дать. Таким образом, вы и все жители поместья Лусима оказываете королю и Империи очень большую услугу.’