Герхард летал над Россией в худшую погоду, чем эта, и делал это, когда по нему стреляли вражеские самолеты. Когда ветер швырял Три-Пейсер по небу, как сушеную горошину в жестяном свистке, он был уверен, что доберется до Поместья и успешно приземлится на широкие лужайки, которые окружали собственность.

Но он был не один. Ему нужно было подумать о своих детях. Они были напуганы до смерти. Раздался плач и крики тревоги, когда вокруг них сверкнула молния. Ветер завывал в такелаже самолета и дул сквозь пулевые отверстия в фюзеляже, и самолет швыряло вверх-вниз и из стороны в сторону.

Герхард снова и снова спрашивал себя: почему я лечу навстречу опасности? Почему я просто не пошел домой?

Он понял, что это осталось в его прошлом. Он своими глазами видел, что происходит, когда люди закрывают глаза на зло, возносят благодарственную молитву за то, что сами не стали жертвами, и продолжают делать вид, что ничего не происходит. Германия была виновна в этом, и в результате миллионы людей погибли в лагерях, на фронтах сражений и в городах, превращенных в сгоревшие руины от бомб союзников.

Если Герхард позволит грузовикам ехать дальше, он, возможно, сделает Зандера и Кику сегодня в большей безопасности. Но люди в этих грузовиках – или другие подобные им – прибудут в другую ночь, зная, что они могут безнаказанно напасть. Единственный способ обезопасить своих детей - это противостоять врагу и победить его.

Он посмотрел на спидометр. Герхард завел двигатель "Три-Пейсера" в красную зону. Но он обладал лишь малой долей мощности мощного агрегата "Даймлер-Бенц", который приводил в действие истребитель Герхарда Мессершмитта Bf 109. Летя в штормовой встречный ветер, самолет едва справлялся с семьюдесятью узлами продвижения вперед. Грузовикам на земле будет мешать дождь и его воздействие на поверхность дороги, но земля внизу была выжжена. Дождь впитался бы, как чернила в промокательную бумагу, и тяжелые шины грузовиков прорезали бы грязную грязь и сцепились бы с твердой землей под ними. Если бы водители знали, что делают, они могли бы поддерживать быстрый темп.

- "Мне повезет, если я смогу опередить их на пять минут", - подумал Герхард.

Он летел по своему компасу и мертвому счету, полагаясь на свое знакомство с тем, что обычно было коротким, без происшествий прыжком между Крестой и Поместьем. Но внезапные порывы бокового ветра делали почти невозможным поддержание устойчивого курса, а видимость была близка к нулю.

Он опустил самолет как можно ниже над верхушками деревьев и вгляделся в темноту. Внезапно слева от себя он увидел яркую вспышку. Он повернулся к нему, и мерцание постепенно приняло узнаваемую форму: огни Поместья.