Потребовалось несколько секунд, чтобы ночное зрение Герхарда начало возвращаться, а затем он увидел их вдалеке: три пары огней.

Он выбежал из спальни на площадку второго этажа и крикнул на первый этаж:

- Я вижу фары, не больше километра ... - поправился он. - ‘В полумиле отсюда. Они уже почти здесь!

***

Когда Кипроп поставил большую коробку с патронами на кухонный стол, затем отцепил пять винтовок, которые он повесил на плечи, и положил их рядом с боеприпасами, Леон оглядел комнату. Его поразило, насколько незнакомым он был с этим. Это было королевство Харриет. С помощью Мпиши и экономки Табиты она управляла домашним хозяйством с безупречной эффективностью и мягко, но твердо дала понять, что справится без вмешательства мужа. Его энергия лучше всего была направлена на фермы, доходы от туризма и зарубежные предприятия, которые оплачивали счета.

Бесстрастным взглядом солдата, оценивающего оборонительную позицию, он рассматривал планировку кухни. Слева от него два комода, нагруженные посудой и сервировочными сосудами, стояли по бокам двери, которая вела в подсобку и кладовую, где, как он знал, не было окон. Справа от него в центре комнаты стояла дровяная плита с низкими деревянными шкафами и полками по обе стороны, увенчанными каменными столешницами. Единственные окна были в конце комнаты, напротив двери: одно над двойной раковиной, а другое в двери, которая вела в небольшой дворик, отделяющий главный дом от отдельных помещений для прислуги.

На мгновение Леон задумался, не следует ли им покинуть дом и занять позицию в блоке для прислуги, который был меньше и более защищен. Но гордость помешала ему сделать этот выбор: будь я проклят, если меня выгонят из собственного дома без боя.

Но присоединится ли персонал к нему в этой борьбе? Они выстроились в ряд на дальней стороне кухонного стола: пятеро мужчин и три женщины в разных состояниях одежды и бодрствования.

- ‘Мау-Мау идут,’ сказал им Леон. - Скоро они будут здесь, и нам придется сражаться с ними. Вы знаете, что, если они победят, они не проявят милосердия к любому чернокожему мужчине или женщине, которые сражались против них. Я даю вам выбор. Теперь вы можете идти. Или вы можете встать рядом со мной, и мы будем сражаться с ними вместе. Что вы на это скажете?

В комнате воцарилась тишина. На мгновение Леону показалось, что он недооценил лояльность своего народа. Возможно, в конце концов, первобытные, атавистические узы племени и расы значили больше, чем узы семьи и домашнего хозяйства. Но Мпиши шагнул вперед.