Бенджамин почти завершил полный обход Поместья. Он заметил самолет Герхарда, спрятанный в живой изгороди, и три пустых грузовика. Его поразило, что генералы очень часто не вели своих людей с фронта, а стояли в тылу, наблюдая за происходящим и отдавая соответствующие приказы.

Если бы это было так сейчас, и Бенджамин смог бы найти этого лидера, он все еще мог бы внести решающий вклад в борьбу.

У меня только один пистолет, сказал он себе, но этого достаточно, чтобы убить одного человека.

Затем он увидел группу людей, собравшихся у рощи огненного дерева. Вот – вот его цель!

Бенджамин знал каждый дюйм земли вокруг Поместья. Невдалеке виднелось место, еще один холм на земле, покрытый только кустарником, который был ближе к роще, чем его нынешнее положение, с более четкой линией обзора. Он побежал к нему, убеждая себя, что его не заметят, что любой Мау-Мау поблизости наверняка сосредоточится на битве в доме.

Он добрался до своего наблюдательного пункта, прополз на животе через основание большого кустарника, вынырнув достаточно далеко с другой стороны, чтобы увидеть рощу и прицелиться из винтовки. Когда его голова показалась на открытом месте, Бенджамина внезапно осенило, что оружие замолчало. Неужели он прибыл слишком поздно? Но потом он кое-что понял - если бы Мау-мау победили, они праздновали бы так громко, что я услышал бы их за милю. Нет ... это просто пауза в борьбе. Еще есть время...

Но сначала он должен был найти свою цель.

Это не заняло много времени. Человек, на чьем слове держались все вокруг, был не самым крупным в группе, но он выделялся для Бенджамина, как профессор на обходе палаты, окруженный студентами-медиками. Даже когда некоторые из этих студентов были гигантскими регбистами, профессор всегда был боссом.

- "Да, это он", - подумал Бенджамин, прижимая винтовку к плечу и глядя в прицел. Он вспомнил все те времена, когда ездил на охоту в качестве гостя Кортни. Ему было достаточно трудно убивать животных. Но убить другого человека было неизмеримо хуже. Это противоречило его принципам, его обучению, даже Клятве Гиппократа.

- Сначала не причиняй вреда, - потребовала клятва.