Дверь кухни захлопнулась, и он услышал, как повернулся ключ.

Его раненая рука сильно кровоточила, но револьвер Уэбли все еще был в его руке. Он был в безопасности. Но ненадолго.

Один взгляд в сторону раковин сказал Герхарду, что у мужчин там тоже закончились патроны, потому что мау-мау вливались в окна, а мужчин и женщин-слуг оттесняли вглубь комнаты. Машраф застрелил одного из них, и это заставило остальных заколебаться, когда он направил на них винтовку, давая Мпиши и остальным время убраться за перевернутый стол, где Машраф присоединился к ним.

Дверь в зал сотрясалась от ударов клинков панги по дереву. Это, по крайней мере, продержалось бы какое-то время, но Герхард услышал крик из коридора.

Пистолет начал стрелять, и ему пришлось нырнуть на пол, когда горячий свинец пробил замок.

Он пополз по полу к двери кладовки. Именно здесь он будет отстаивать свою позицию. Герхард вставил еще три патрона во вращающийся патронник "Уэбли", оставив три в кармане. Он молился, чтобы у него хватило мужества сделать то, что было необходимо для детей, когда придет время.

Рядом с Герхардом Дориан говорил Софи, как сильно он ее любит, и она отвечала ему тем же, каждый хотел, чтобы другой знал, пока не стало слишком поздно. Шарп выкрикивал бессвязные ругательства в дверь, вызывая Мау-Мау прийти и забрать его. В другом конце комнаты Мпиши, Машраф и две горничные спрятались за кухонным столом. Напротив них было восемь Мау-Мау. Трое из них были ранены, но могли размахивать пангой.

Герхард подал знак персоналу присоединиться к нему. Мау-Мау отпустили их. У них тоже кончились боеприпасы. Зачем рисковать своими шеями, когда их товарищи собирались закончить работу за них?

Звук Стэна продолжался и продолжался, становясь все громче и громче, дразня выживших защитников своей непрекращающейся болтовней.

Мау-Мау ворвались в дверь кухни.