У Прекрасы одни дочки, тоже ничего, девочки, они очень разумные бывают. А у кузнеца Зореня его сын Олег растет. Хотя нет, уже не у Зореня, объявил малец вслух, что княжий сын, пришлось далече увезти. Ничего, пройдет время, и заберет его князь к себе, этот уже правду знает. Поймет ли, простит ли? Олег для себя решил, что власти младшему Олегу давать не станет, если захочет сын ее, то сам себе и добудет. Власть, она тяжела даже для самого сильного и не всем полезна. Ингорь до нее рвется, а того не поймет никак, что власть – это прежде всего заботы, бессонница от мыслей, так ли делаешь, прав ли… Младшему князю все кажется, что Олег лишь славу имеет, а того не видит, сколько для этой славы нужно сделать!

Стоя на высоком берегу у Волхова, Олег тяжело задумался. Как получилось, что ничему он сына и не выучил? Земли воедино собрал, сильной Русь стала, признали ее многие, богатую страну оставляет, а с Ингорем точно чужие. Может, прав волхв, своего ума не вставишь? Но он старался быть примером, быть сильным, мудрым, справедливым… Старался, чтобы Ингорь видел его труды и заботы, чтобы привыкал к ним постепенно, научился мыслить по-хозяйски. Что оберегал его всю жизнь, так то понятно, какой же отец свое дитя не бережет? И тут усмехнулся Олег, младшего тоже вон сберег, только по-другому. Как лучше? Знать бы заранее… Может, надо было бежать с Ингорем подальше от Рюрика, тот в Ново Граде долго сидеть не стал бы, его здесь ничего не держало. А Киев Олег мог и без Рюрика завоевать. Выходит, ему Рюрик ради Ингоря нужен был? Значит, надо было давно сыну признаться, еще когда здесь, в Ново Граде, сидели. Как знать, если б не звал все это время Рюриковым сыном, может, и по-другому слушал бы его речи Ингорь?

Из задумчивости Олега вывел подскочивший Путятич. С этим купцом князь еще в свою бытность в Ново Граде хорошо знался. Давно уже Путятич не ходил за моря сам, но на торге много товаров держал. Он одним из первых понял, что торговать можно и незаморским, а своим, славянским. Понравился этим Олегу, тот ему помог на ноги встать после пожара да возврата помощи не потребовал.

Голос старого купца дрожал радостью:

– Княже… Позволь поглядеть на тебя…

Олег обернулся. Путятич был ростом немал, князь никогда не смотрел на него, как на других, сверху вниз, но и того, и второго время слегка согнуло. Все равно стояли вровень. Седые волосы купца трепал ветер.

– Э-э… поседел…

– А и ты не помолодел, княже, – возразил ему Путятич.

В тот вечер они долго вспоминали былые дни, тех, кто жил в Ново Граде, кто его ставил и поднимал. Рассказывал Путятич про древний Словенеск, что когда-то стоял на Волхове, про славян, которые то приходили сюда, то снова почему-то уходили.