Епископ снова обессилел и упал на колени в кольце горячих рук – он считал ее объятия потерянными навсегда. На него разом обрушилось беспощадное осознание, что прошлого не вернуть, и водопад любви, которая приходит с прощением.
– Пойдем, Фродоин. – Она помогла ему подняться.
Года молча провела священника в маленькое помещение рядом с садом. В центре стояла мраморная ванна, по виду – очень древняя.
– Мой прадед откопал ее на месте римских терм.
Над водой поднимался пар, Фродоина обволакивал сладостный аромат роз. Года смотрела на него влажным взглядом, когда раздевала и подталкивала к горячей воде. Оба молчали, и епископ почувствовал, как вместе с кровью и грязью с него сходит тяжкий груз, годами давивший на грудь. И он обрел мир.
Наутро часовой графского дворца прибежал с докладом к виконту Асториусу. Тот немедля выглянул в окно и увидел Фродоина, который осторожно выскользнул из дворца Годы. Увиденное подтвердило давние слухи об их запретной связи, которую Дрого де Борр в свое время не смог доказать. Асториус плутовато улыбнулся. Наконец-то маркграф получит возможность избавиться от своего соперника на этой земле, а сам виконт получит щедрую награду.
47
47
Фродоин шел по темным барселонским улицам в простой тунике и шерстяном плаще. Он даже не надел епископское кольцо. Был канун Рождества, но он перепоручил Сервусдеи всю подготовку к праздничной вигилии и рождественской службе, которая начнется через несколько часов. Епископ отклонил и приглашение Годы на торжественный ужин в ее дворце, на котором дама знакомила графиню Эрмезенду и ее детей с готской знатью. Беллониды приехали под вечер в сопровождении Изембарда и других рыцарей, и в городе их почитали героями.
Для епископа это был особенный вечер. И он хотел разделить его с теми, кто поверил в него еще тогда, когда он приехал из Нарбонны молодым священником – неопытным и чересчур самонадеянным.
Совесть Фродоина тяготили шесть сотен мужчин, погибших в сражении с Мусой из Льейды; многие умерли не сразу, а после долгой агонии. Калеки сделались обузой для семей. В Барселоне снова появились пустые дома и заброшенные посевы. Запасы зерна и скот ушли на более чем двухмесячное содержание войска. В Барселоне и малых городках Марки потухли сотни очагов.
К счастью, усилия переговорщиков, посланных Сервусдеи и Жорди, не пропали даром,