Подъезжали к Киквиту мы уже в глубоких сумерках. Моиз сказал, что на ночлег мы можем устроиться в ближайшей церкви, ибо здесь так принято, и никто тому не удивится. Жан сказал, что знает одну такую, он проезжал мимо нее еще в прошлый приезд, и хорошо помнит, где она расположена. При этих словах он многозначительно мне подмигнул. Моиз ничего не заметил, и не выказал удивления, церковь как раз находилась на нашем пути. Возле нее мы простились с нашим проводником, договорившись, что он заберет нас отсюда завтра к вечеру. Нам ни к чему было терять так много времени, но он буквально умолял нас позволить ему хотя бы день провести с родственниками, которых не видел так давно. Жалко ведь не воспользоваться ситуацией, коль скоро уж попал в этот район, куда судьба не забрасывала его много лет. Пришлось нехотя согласиться и Моиз, выгрузив наши сумки и некоторую часть провианта, тотчас умчался, подняв клубы пыли. Мы же подхватили свои вещи и побрели к дверям церкви.
Когда мы подходили, было уже совсем темно. Да, что и говорить, местные обители Господа ничем не напоминали привычные нашему православному (и католическому) глазу храмы. Не было ни роскоши, ни золота, ни величия. Обычное деревянное строение, с небольшой алтарной частью и примыкающим к ней строением, невысокая колоколенка. Лишь простенький железный крест на вершине звонницы указывал на особенность данного сооружения. Простые стекла, никакой мозаики. Да оно и понятно, бедная страна, хорошо хоть это есть! Однако, рассмотрев этот терем-церквушку более внимательно, я заметил, что под самой крышей алтарной части, в стене были вырезаны круглые отверстия, в совокупности образующие крест. Каждая круглая составляющая этого креста, в диаметре не превышавшая десяти сантиметров, была застеклена. Я подумал, что это должно производить удивительный эффект внутри строения в погожий солнечный день, коих в данной стране большинство, когда лучи солнца проходят сквозь эти круглые стеклышки и на полу или стене отражается яркий крест.