Весь день я занимался ревизией приобретенного имущества, нанял управляющего, риелторов. В общем, дел было много. Утром следующего дня я велел усадить пленника на стул и связать его. Я собирался перевести все его денежные счета на себя. Мне нужны были пароли и ключи, о чем я сразу уведомил его. Он согласен был выдать мне их и выглядел жалко. Знаешь, мне этого было мало, его покорность раздражала, хотелось раздавить его. Когда я поставил перед ним бутылку с холодной водой, по отпотевшим стенкам которой медленно стекали капли воды, он понял, что мук не избежать. Вот тогда я ощутил садистское наслаждение процессом… – Шарух заметил, как Эрни побледнел, слушая его откровенную исповедь, и поинтересовался:

– Я наверно действовал слишком жестоко? Эрни, ответь, что думаешь об этом?

Эрни, вздохнув, на некоторое время закрыл лицо руками, приходя в себя. Молчание затянулось. Шарух не мешал ему собраться с мыслями. Наконец, Эрни произнес:

– Я бы его просто убил или перед тем, как убить, избил бы до смерти. Твоя месть действительно ужасна.

– Но это только начало…

– Шарух… – Эрни пристально с беспокойством в глазах посмотрел на него, – пообещай мне, что, если почему-либо захочешь мне отомстить – просто убей.

Шарух, улыбнувшись, вновь обнял его.

– Я обещаю, что никогда не буду тебя ненавидеть. Это просто невозможно!

– Но все же… Ты не можешь быть уверен в своих чувствах. Ненависть может возникнуть внезапно. К примеру, вдруг я отобью у тебя девушку…

Шарух, посмеиваясь, ответил:

– Да, я буду только рад за тебя!

– Что-то сомневаюсь… Отомстить Аманти ты предлагал вполне серьезно.

– Эрни… – Шарух, отстранившись от него, посмотрел внимательно. – Я пошутил. Какой ты доверчивый! Не могу я с Аманти поступить так грубо. Я с него пылинки готов сдувать. Если тебя пугает мой рассказ, могу его прервать.

– Нет, нет, продолжай. Иначе я спать спокойно не смогу, пока не узнаю, что случилось с твоим врагом.

– Тогда слушай. Пытка состоялась. Он молил о воде, о смерти. Жаждал умереть, как и я в свое время. А после выдал мне все, что я хотел знать. Так вторая наша встреча подошла к концу. Все самое важное я оставил на третий день. Не знаю, заметил ли ты, когда находился под действием «Смертельной жажды», что в какой-то момент наступает состояние транса – полного безразличия ко всему. И в этот момент человеку в подсознание можно ввести любую программу поведения. Я решил использовать это необычное свойство вещества. Прежде чем приступить к пытке я дал ему бумагу и велел написать чистосердечное признание во всех своих злодеяниях. Ты не представляешь, с каким азартом он выполнил мое требование. Полдня писал свою исповедь. Лист за листом. Все в подробностях, с указанием имен пострадавших. Сколько было имен… Сколько поломанных судеб! Ненависть клокотала в моей душе. Враг надеялся на снисхождение, на милость, но надежды его не оправдались. И вот, когда наступило состояние прострации – это заметно по глазам: зрачки перестают реагировать на свет и становятся маленькими, лицо как бы каменеет, я велел ему, после освобождения явиться в полицию и сознаться в своих преступлениях, и, кроме этого, благодарить каждого, кто будет причинять ему вред, бить, применять насилие и не пытаться совершить самоубийство. Мои слова накрепко засели в его голове. Он выполнил все, что я внушил ему. Доказательства его преступления полицейские получили от анонимного лица. От суда отвертеться у него не было ни единого шанса, он и не пытался. Я был на процессе и следил за ним. Он боялся поднять глаза. От его откровений ужасались присяжные заседатели, особо чувствительные лишались сознания, а судьи были бледнее, чем их кудрявые парики. Все его денежные средства со счетов пошли на погашение морального ущерба пострадавшим. Его самого осудили пожизненно. Но это не все. Там, куда он попал, таких как он, ох как не любят…