– Извините все-таки, – сказал Скопин.

– Извините?! Да я вас…

Тетка дернулась, но тевтонская сеть держала крепко.

– Развяжите меня немедленно!

Жмуркин достал туристический ножик и разрезал сеть. Тетка встала. Она покачивалась и была готова вот-вот заплакать. И с испугом поглядывала на цепь в руках у Пятахина.

– Кто вы? – спросила Пересветиха. – Что вам нужно?!

Пересветиха как бы невзначай сместилась к прогоревшему костру и сняла с него вертел.

– Международная гуманитарная экспедиция, – сказал Скопин. – Что-то вроде этого…

Скопин вздохнул.

– Так я и думала, – всхлипнула Пересветиха. – Гуманитарная экспедиция. Кто бы сомневался?

Пересветиха засмеялась. Она смеялась и смеялась, и смеялась, и смеялась, и гремел гром.

Глава 24 Финиш

Глава 24

Финиш

Скопин стоял у дерева, прикладывал к голове сковородку.

В нашем бараке царило уныние и всякая прочая тоска. Урки оказались не урками. Воспитанники юношеского православного лагеря, они сплавлялись по малым рекам, но старший вожатый, опытный турист, заболел ангиной и сошел с маршрута. Пересветиха осталась за капитана, не справилась с управлением, и два надувных плота нарвались на корягу и пропороли борт. Все спаслись, но во время катастрофы затонула сумка с набором для починки, в результате чего они плотно застряли на берегу в ожидании спасательной экспедиции.

Пересветиха, в жизни ее, как оказалось, звали Вероникой, два раза подходила к деревне, но каждый раз войти не решалась, потому что мы не внушали ей доверия. Если честно, она приняла нас за банду черных археологов, велела детям сидеть тише воды ниже травы, а сама даже костры разжигать толком не решалась, кашу полусырую ели.

Это все нас как-то очень удручило. Конечно, мы отдали им весь свой сухой паек. Конечно, мы отдали им суперклей и резину. А еще спальники, надувные матрасы, палатки и прочее ненужное нам снаряжение.

Конечно, стало легче.

Но не совсем. Неприятное ощущение осталось, кроме того…