Эйла не кривила душой, когда сказала, что скучала по Бруду. Его бесконечные придирки были все же лучше полного одиночества, которое она вынесла. Первые несколько дней даже неотступный взгляд Бруда, следившего за каждым ее шагом, не тяготил ее.

На третий день их отношения, казалось, вошли в привычное русло. Однако кое-что изменилось: теперь Эйле не приходилось постоянно пересиливать себя, чтобы подчиняться Бруду. Она беспрекословно выполняла все его распоряжения, но в покорности ее проскальзывал откровенный намек на обидное снисхождение. Как ни старался Бруд, ему не удавалось задеть ее по-настоящему. Напрасно он награждал ее оплеухами и бранью, напрасно распалял себя – Эйла оставалась непроницаемой. Некоторые его приказы были совершенно бессмысленны, но она слушалась их. При этом, хотя и ненамеренно, Эйла добилась, что Бруд порой испытывал чувство, так хорошо знакомое ей, – чувство отвергнутого, изгоя. Она подчинялась ему и в то же время вела себя так, словно его не существовало. Он захлебывался от бешенства, но его злоба, казалось, доставляла ей меньше беспокойства, чем укус блохи, после которого она хотя бы чесалась. В результате ненависть Бруда к Эйле возрастала день ото дня, и это грозило ей большой бедой.

Бруд не мог смириться с пренебрежением. Внимание было для него необходимо как воздух. Невозможно было уязвить его глубже, чем перестав замечать. Его не слишком волновало, внушал ли он уважение или страх, восторг или отвращение, – лишь бы оставаться в центре внимания. Он не сомневался: Эйла выказывает ему пренебрежение, потому что видела его позор. Отчасти он был прав. Эйла знала, что Бруд, как и всякий мужчина в клане, волен помыкать ею, как ему заблагорассудится. Но она сознавала также, что власть его над ее жизнью небезгранична. Телесно Бруд был силен и крепок, но Эйле выпало немало случаев убедиться, что дух его недостаточно могуч. Эйла не только отказывалась платить Бруду дань уважения, не только презирала его в глубине души. Она похищала у него то самое людское внимание, которого он так жаждал.

Когда пятилетним ребенком она появилась в клане, все разговоры вертелись вокруг нее. Все в ней было необычно. То, что ее избрал столь сильный покровитель. То, что великий Мог-ур взял ее к своему очагу. То, что ценительница обучила ее своему ремеслу. Потом Эйла вытащила из воды Оуну. Потом убила гиену и спасла жизнь Брака. И наконец, вернулась из дома духов целая и невредимая. Всякий раз, стоило Бруду проявить незаурядную отвагу и стяжать почет и восхищение, появлялась эта девчонка и отнимала то, что принадлежало ему по праву.