– Да, это так. Я заметил эту перемену. Но не понимаю, при чем тут обряд?

– Помнишь совет, который я собрал после охоты на мамонта?

– Тот, где мы говорили с ней?

– Нет, второй, уже без нее. С тех пор как она ушла, я все время вспоминаю наш разговор. Не думал, что она вернется. Но я решил: если так случится, это означает только одно: ее покровитель обладает даже большим могуществом, чем мы предполагали. Я долго размышлял, как нам поступить, если она вернется.

– Как нам поступить? Но нам не о чем беспокоиться, Бран. Духи зла скрылись. Эйла вновь с нами, и все пойдет так, как прежде.

– Нет, не все. Я хочу кое-что изменить. И для этого нужен обряд.

– Какой обряд? – недоумевал Мог-ур. – Впредь ты можешь относиться к ней иначе. Но для этого не нужен обряд. Что ты решил изменить? Как я могу устроить обряд, если мне неизвестна его цель.

– Мог-ур, пока Эйла среди нас, ее покровитель оберегает весь клан. Разве мы не должны исполнять желания наших покровителей? Прошу тебя, Мог-ур, устрой обряд, если только это возможно.

– Бран, твоя просьба лишена смысла.

Вождь всплеснул руками, отчаявшись объяснить свое намерение. С тех пор как Эйла покинула клан, он днем и ночью думал о том, что его соплеменники высказали на совете. И пришел к выводу, который не давал ему покоя.

– В мире творится необъяснимое, а ты хочешь, чтобы я сохранял здравый смысл. Кто мог ожидать, что Эйла вернется. Деяния духов недоступны моему пониманию. Желания их скрыты от меня. Но тебе они открыты. Почему же ты отказываешься помочь мне? Впрочем, ты прав, я сам не знаю, чего хочу. Я должен все обдумать как следует.

Бран повернулся и отправился к себе, оставив шамана в полной растерянности. Сделав несколько шагов, вождь обернулся.

– Скажи девочке, я хочу ее увидеть, – произнес он напоследок.

Удивленно покачивая головой, Креб вернулся к своему очагу.

– Бран хочет увидеть Эйлу, – сообщил он.

– Она должна идти прямо сейчас? – спросила Иза, которая пододвигала девочке все новые лакомства. – Или прежде она может поесть?

– Я уже сыта, мать. Больше не могу проглотить ни кусочка. Я пойду к вождю.

Эйла приблизилась к очагу Брана и опустилась у ног вождя, склонив голову. На нем была все та же обувь из шкур, поношенная и потертая. В прошлый раз, когда Эйла смотрела на эти ноги, ее снедал ужас. Теперь она была спокойна. К собственному великому изумлению, Эйла осознала, что вообще перестала бояться Брана. Но ее уважение к вождю многократно возросло. Она ждала. Казалось, прошло невероятно много времени, прежде чем он заметил ее присутствие. Наконец Эйла почувствовала на своем плече прикосновение тяжелой мужской руки и подняла голову.