Пока Гув совершал магические жесты, означающие, что отныне Бран передает клан Бруду, Эйла унеслась мыслями в прошлое. Она смотрела на Креба и вспоминала, как впервые увидела его изборожденное шрамами одноглазое лицо и протянула руку, чтобы коснуться его. С каким терпением Креб учил ее изъясняться жестами, как радовался, когда дело пошло на лад. Эйла подняла руку, чтобы коснуться своего талисмана, и нащупала крошечную отметину на шее – это Мог-ур надрезал ей кожу, чтобы кровью Эйлы ублаготворить древних духов, дозволивших ей охотиться. Она содрогнулась, вспомнив свое кощунственное вторжение в тайное святилище. Да, она виновата перед Кребом. Но минувшей ночью взгляд его был полон не укора, а любви, печали и сокровенного знания.

Обряд, ознаменовавший передачу власти новому поколению, завершился праздничным пиршеством, но Эйла едва прикоснулась к еде. После трапезы мужчины удалились в святилище, чтобы справить обряд, недоступный женским глазам. Эйла вручила сосуд с дурманным питьем Гуву, отныне Мог-уру. Женщины начали свою пляску, но Эйла, охваченная тоской, отбивала ритм рассеянно и вяло. Она лишь пригубила дурманный отвар, и он почти не оказал на нее действия. Как только танец закончился, она удалилась к очагу Креба, легла и вскоре забылась беспокойным сном. Вернувшись, Креб долго смотрел на нее и на ребенка, уснувшего в ее объятиях.

– Мама пойдет сегодня на охоту? Мама возьмет Дарка? – первым делом спросил мальчик, соскочив с подстилки. Пещера только начинала просыпаться, но неугомонному малышу не терпелось начать новый день.

– Если мы и пойдем, то после еды, Дарк. Иди-ка сюда. – Эйла поманила к себе сына. – А может, сегодня обойдемся без охоты. Хотя сейчас и весна, но еще слишком холодно.

Покончив с едой, Дарк увидел, что его приятель Грев уже встал, и, мигом забыв про охоту, побежал к очагу Бруда. Эйла смотрела ему вслед, и нежная улыбка невольно тронула ее губы. Но улыбка эта сразу погасла, стоило Эйле заметить, как покосился на ребенка Бруд. Мальчики вместе выскочили из пещеры. А Эйла опять ощутила, что стены наваливаются на нее всей тяжестью. Ей казалось, она задохнется, если не выберется немедленно на воздух. С бешено колотящимся сердцем она поспешила к выходу и несколько раз глубоко вздохнула.

– Эйла!

Она вздрогнула, услышав голос Бруда, быстро обернулась и склонила голову перед новым вождем.

– Эта женщина приветствует вождя, – сказала она, используя ритуальные жесты.

Обычно Бруд избегал стоять с ней лицом к лицу. Она была намного выше самых высоких мужчин в клане, а Бруд не отличался ростом. Он едва доставал Эйле до плеча, так что ему приходилось смотреть на нее снизу вверх. Она знала, что это его раздражает.