— Хорошо, — отвечал Каноль, — пусть приходят, я жду их.

Во время этого разговора офицеры принялись за десерт, как вдруг у ворот крепости раздались звуки барабана.

— Что это значит? — спросил Каноль.

— Черт возьми! — воскликнул молодой офицер, привезший новости от двора. — Вот будет любопытно, если вас теперь атакуют, милый мой Каноль; приступ — чудесное препровождение времени, штурм после обеда.

— Черт! Да, похоже на это, — прибавил старый комендант. — Эти проклятые горожане всегда так делают: беспокоят во время обеда. Я находился на аванпостах в Шарантоне, когда дрались у Парижа: мы никогда не могли ни позавтракать, ни пообедать спокойно.

Каноль позвонил, и в комнату вошел вестовой, находившийся в прихожей.

— Что там такое? — спросил Каноль.

— Еще неизвестно, господин комендант, верно, посланный от короля или от города.

— Узнайте и сообщите мне.

Солдат поспешно вышел.

— Сядем опять за стол, господа, — сказал Каноль гостям, которые почти все встали. — Успеем бросить десерт, когда услышим пушечную пальбу.

Гости засмеялись и сели на прежние места. Один только Ришон, несколько обеспокоенный, внимательно смотрел на дверь, ожидая возвращения солдата. Но вместо солдата явился офицер с обнаженной шпагой.

— Господин комендант, — сказал он, — приехал парламентер.

— От кого? — спросил Каноль.

— От принцев.

— Откуда?

— Из Бордо.

— Из Бордо! — повторили все гости, кроме Ришона.

— Ого, — сказал старый офицер, — стало быть, война объявлена всерьез, если посылают парламентеров?

Каноль задумался, и лицо его, за минуту еще веселое, приняло серьезное выражение, соответственно обстоятельствам.