— Принцесса не знает, что делать, — пробормотал Ленэ.

— Не знает, что делать? — вскричала Клер. — Что это значит?

— Это значит, что она спрашивает вас, — отвечал герцог, — хочет переговорить с вами.

— Это правда, господин Ленэ? — спросила Клер, не заботясь, что такой вопрос оскорблял герцога.

— Да, сударыня, — пробормотал Ленэ.

— А что будет с ним?

— С кем?

— С господином де Канолем.

— Господин де Каноль воротится в тюрьму, и вы передадите ему ответ принцессы, — сказал герцог.

— Вы останетесь с ним, господин Ленэ? — спросила Клер.

— Сударыня…

— Останетесь ли с ним? — повторила она.

— Я с ним не расстанусь.

— Поклянитесь. Вы не покинете его?

— Боже мой, — прошептал Ленэ, глядя на молодого человека, ждавшего решения судьбы своей, и на эту женщину, которую можно было убить одним словом. — Боже мой, уж если он осужден на смерть, то дай мне силу спасти хоть ее!

— Клянитесь, господин Ленэ.

— Клянусь, — сказал советник, с усилием прижимая ее руку к своему сердцу, готовому разорваться.

— Благодарю вас, сударь, — сказал Каноль потихоньку, — я понимаю вас.

Потом повернулся к виконтессе.

— Ступайте, сударыня, вы видите, что я вне опасности: я с господином Ленэ и герцогом.