Несколько часов просидела она безмолвно, опершись на локоть, упорно обдумывая одну и ту же мысль, которая беспрестанно восставала с новой силой в ее возвратившемся сознании.

Потом, не задумываясь, достанет ли у нее сил на исполнение созревшего решения, она сказала:

— Оденьте меня!

Изумленные служанки подошли к ней и хотели возражать. Помпей сделал три шага в комнату и молитвенно сложил руки.

Между тем виконтесса повторила ласково, но с твердостью:

— Я велела одеть себя… Одевайте меня!

Служанки повиновались. Помпей поклонился и, пятясь, вышел.

Увы! На розовых и пухлых щеках госпожи де Канб появились мертвенная бледность и худоба. Рука ее, все еще прелестная и изящной формы, казалась прозрачною. Грудь ее матовой белизной слоновой кости соперничала с батистом, которым ее прикрыли. Под кожей виднелись синеватые жилки, признак истощения от долгих страданий. Платья, которые она надевала так недавно и которые обрисовывали ее стан так изящно, теперь ниспадали длинными и широкими складками. Ее одели, как она желала, но туалет занял много времени, потому что она была очень слаба и три раза чуть не упала в обморок.

Когда ее одели, она подошла к окну, но вдруг отпрянула, как будто вид неба и города испугал ее, села к столу, спросила перо и бумагу и написала принцессе Конде письмо, в котором просила аудиенции.

Через десять минут после того, как Помпей отвез письмо к принцессе, послышался стук кареты. Она остановилась перед домом. Тотчас доложили о приезде маркизы де Турвиль.

— Правда, — спросила она виконтессу де Канб, — что вы изволили писать к принцессе Конде и просить у нее аудиенции?

— Да, сударыня, — отвечала Клер. — Неужели мне отказывают?

— О нет, напротив, дорогое дитя. Принцесса прислала меня сказать вам, что вы же хорошо знаете: вам не нужно просить об аудиенции, ее высочество готова принять вас всегда, во всякое время дня и ночи.

— Благодарю вас, сударыня, я сейчас воспользуюсь этим позволением.

— Что такое? — вскричала маркиза де Турвиль. — Как! Вы хотите выехать из дома в таком состоянии?

— Успокойтесь, сударыня, — отвечала Клер, — я чувствую себя совсем хорошо.

— И вы приедете?

— Через минуту.

— Так я поеду предупредить ее высочество о скором вашем приезде.

И маркиза де Турвиль вышла, сделав, как и при своем появлении, церемонный реверанс виконтессе.