Впрочем, этот влюбленный взволнованный юноша вырывался довольно часто.

Оставаясь наедине с Аделиной, сдержанный и наделенный тонким чувством человеческого достоинства доктор становился мальчишкой, сорванцом, по-прежнему поддающимся ее желанию играть в прятки и догонялки, носиться по дому и хохотать во весь голос, когда они разбивали ту или иную вазу, опрокидывали столики или роняли картины.

Обычно Аделина начинала очередное состязание со слов «спорим, я…», и образцовый дом зари викторианской эпохи превращался в балаган, какой непослушные ученики школ для мальчиков устраивают на переменах. Дворецкий, работавший еще у отца Джилкриста, видел подобную беготню по дому еще когда эти двое были детьми.

И тогда и сейчас он с подносом в руках ходил за раскрасневшимся Джилкристом и запыхавшейся девочкой по всему дому, невозмутимо напоминая:

– Чай и бисквиты, сэр. Чай и пирожные, мисс.

И тогда и сейчас оба сорванца временами прятались не друг от друга, а от дворецкого и неожиданно выскакивали из платяных шкафов, чуланов и шкафов для метел в тщетной попытке застать дворецкого врасплох. До сих пор им еще никогда не удавалось увидеть удивление на его лице.

Неделей позже в одном из джентльменских клубов на Пэлл-Мэлл, куда доктор Мидуорт и еще несколько их знакомых имели обыкновение приходить пятничными вечерами, Джилкристу в очередной раз представилась возможность сравнить свою жизнь в удачном браке с другими не столь благополучными примерами.

– Пусть сегодня тошно мне, но если я когда-нибудь женюсь, у меня будет все, как у всех. А это еще большая тоска. Невыносимая тоска, – сквозь завесу табачного дыма заверял Джилкриста его закадычный друг, Хитклиф Ротфорд. В тот холодный апрельский день Хитклиф узнал, что актриса, которую он добивался несколько месяцев (столь долго вопреки своим обычным успехам в амурных делах), неожиданно поддалась на ухаживания другого и отказала Хитклифу. – Куда более невыносимая, чем боль, которую может причинить предмет романтического увлечения, упорхнувший к какому-то несчастному драматургу из неизвестного театрика. Вот и вопрос, зачем держать курс на безрадостные перспективы, если их можно просто миновать? В наше время нужно быть практичным человеком.

– Не уверен, что нынче у человека есть возможность миновать все превратности судьбы, – мягко намекнул на причину их нынешней встречи Джилкрист.

– Да черт с ним! Пляска смерти висельника все же хуже раны, полученной в бою, – Хитклиф выпустил облако дыма в сторону и опрокинул остатки абсента.

– А знаешь ли ты, что становится с легкими людей, в большом количестве злоупотребляющих табаком? – осведомился Джилкрист.