Неожиданно дверь открылось. Медленно и со скрипом. Посреди комнаты стоял Джилкрист, держа руки сцепленными в кулаки.

Наконец пред ним открылась ужасающая истина. Аделина не возвращалась к нему, потому что она умерла. Утонула там, когда Хитклиф отказался ее спасать. Когда Хитклиф отверг протянутую руку погибающей женщины.

– Зачем ты оставил ее умирать? – свирепо спросил Джилкрист.

– Я? О чем ты говоришь?

– За что ты позволил ей утонуть?

– Джилкрист, я…

Хитклиф в смятении шагнул в комнату, но обезумивший Джилкрист бросился на него и ударил в лицо. Хитклиф отскочил и зажал рассеченный до крови висок, с непониманием глядя на старого друга.

– Не смей мне лгать! – закричал Джилкрист. – Я видел все! Ты бросил нас там. Ты убил нас! Ты побоялся, что если вытащишь ее, все узнают, что ты сделал. Поэтому ты оставил ее тонуть. Она сейчас на дне! Из-за тебя! Она не вернется! Ты понимаешь? Не вернется! Все это время она была мертва!

– Я думал, ты знал. Она была уже мертва, когда мы вернулись на место крушения. Взрыв опрокинул на людей мачту. Я всегда думал, вы были там, когда весь рангоут падал.

– Ложь! Ты убийца! – Джилкрист вновь бросился на Хитклифа, но тот выбежал в коридор. – Ты утопил мою жену!

– Ладно, я ухожу, – сказал Хитклиф и спешно покинул этот дом, пропитавшийся безумием и болью.

– Тебе не убежать от того, что ты сделал! – вслед кричал и кричал Джилкрист.

До поздней ночи он кричал, срывая горло, только эти слова.

Джилкриста раздирало снизошедшее спустя два года озарение – это новое горькое осознание того, что на его глазах его друг убил его жену, возможно даже, получая непристойное удовольствие и держа ее голову под водой до тех пор, пока ее легкие не наполнились пеплом и соленой водой.

Джилкристу не давала покоя причина, по которой Хитклиф спокойно ходит по улицам, вместо того чтобы, будучи повешенным у всех на глазах, гнить в петле за содеянное.

Чудовищная несправедливость, дьявольское вмешательство позволило Аделине сгинуть в пучине, а ее убийце ходить среди живых. Во что бы то ни стало, Джилкрист должен был узнать, как могла быть допущена подобная вопиющая безнаказанность.

Все уже спали, когда он вышел в темный коридор с оплывшей свечой в руке, впервые за два года спустился на нижние этажи и стал искать старые газеты. Он нашел альбом, когда-то склеенный, вероятно, дворецким. В этом альбоме были газетные вырезки, так или иначе связанные с крушением или его последствиями. В свете свечи он прочитал об одном из судов над Хитклифом и о том, как вину Хитклифа возложили на покойника капитана. Ни одной статьи он не нашел о совей жене. Только небольшую заметку про него самого, из которой следовало, что его то ли сняли с должности преподавателя, то ли временно приостановили его обязанности.