– Матросик у вас списывается.

– Какой такой матросик?

А с ухманом рядом уже и Ванька Обод показался. Очень смущённый, личико скорбное.

– Ты, что ли, Обод?

– Ну…

– Списываешься, гад? А с какой такой стати?

– Бюллетень мне выписали.

– А что у тебя?

– Боюсь даже сказать.

– Ну что, на винт намотал?

– Хуже.

– Что ж может быть хуже?

Ванька себя похлопал рукавицей по шапке.

– Тут у меня чего-то.

– А, ну валяй, отдохни душой. Нам психов не надо, сами такие.

– Аттестат бы мне… И шмотки там, в кубрике…

Я сходил, достал Ободов чемоданчик, покидал в него мятые рубашки, носки. Жора сложил аттестат самолётиком и пустил вниз. Ванька стравил штерт, мы к нему привязали чемоданчик, аттестат сунули под крышку.

– Извиняйте, ребята, – сказал Ванька. – Не могу больше.

– Валяй, – сказал Шурка. – Сгинь, сукин сын.

Мы завидовали Ваньке, а потому и злились, никто доброго слова не сказал на прощанье. А чему завидовали – что у самих не хватило духу вот так же гнуть своё до конца?