– Вы, ребята, идите. Я её успокою.

Так вышло, что с Шуркой мы попрощались с первым. Помахали Шурке и его жене, спросили:

– Встретимся в «Арктике»?

– Как закон, бичи. К восьми придём.

Мы пошли дальше – по грязному снегу, между цехами коптильни и складами. Наперерез нам локомотивчик тащил платформы с обмёрзшими бортами. Мы остановились, чтоб его пропустить, опять сгрудились в толпу. Но вдруг он застопорил перед нами, сцепка загрохотала в конец состава. Из будки выглянул машинист – беловолосый, с шалыми глазами, кепка прилипла к затылку. Коля его звали, известный нам человек. И нас он знал, некоторых.

– Чудно мне, – сказал Коля. – Серёгу вижу со «Скакуна». Месяца не прошло, как я тебя провожал. Или чего случилось?

– А ты не знаешь?

– Не слыхал. Проморгал новеллу. А в чём суть, если в двух словах?

– Не повезло нам.

– Понятно, – сказал Коля. – Живы-то все?

– Все.

– А за груз, хоть за один-то, получите?

– За один и получим.

– Так чего ж вы огорчаетесь? Вы не огорчайтесь, ребята.

Мы сказали Коле:

– Ну, проезжай. Нас ещё дома ждут.

Коля подумал, снял кепку и снова её надел.

– Не могу, ребята, перед вами. Порожние везу. Лучше-ка я назад сдам.

И вправду сдал. И мы перешагнули через рельсы.

Третьему нашему переживание досталось: дама его пришла встречать, та самая, что «за полторы сойдёт», в пальто с лисой и в шляпе. Однако «морская наблюдательность» его не подвела, он свою «дорогую Александру» издалека высмотрел, как она прогуливается под фонарём, постукивает себя сумкой по коленям. Он поотстал слегка, спрятался за нашими спинами.