– Теперь они снова смогут быть вместе.
– Это утешает – так думать о них.
Ганнон почувствовал, как часть его скорби рассеивается.
– Они будут наблюдать за нами, когда мы пройдем торжественным маршем после победы над Римом, – добавил Бостар, положив руку на плечо брата.
Ганнону эта мысль понравилась. Все вдруг встало на свои места.
– Ну, и каким теперь будет следующий ход Ганнибала?
– Я не уверен. Если честно, брат, сейчас меня это не особенно занимает. После того что мы сделали вчера, каждый римлянин будет ходить под себя в ответ на любые наши действия. А сейчас нам нужно помянуть отца и других погибших товарищей, а также отпраздновать победу.
– Верно. Думаю, отец хотел, чтобы мы отпраздновали победу, – сказал Ганнон. – Еще до того как я тебя нашел, я думал, что он присоединится к нам, и мы вместе выпьем…
Бостар рассмеялся.
– Знаешь, ты, наверное, прав – на этот раз он бы присоединился к нам. Мы поставим для него сегодня полную чашу, верно?
Сглотнув комок в горле, Ганнон кивнул. Их отец никогда не будет забыт – как и их победа, добытая на этом кровавом поле.
Глава 19
Глава 19
Стенания начались сразу после рассвета. Сначала несколько отчаянных криков – первые семьи узнали о гибели любимых сыновей, отцов и братьев. Однако очень скоро к ним присоединились десятки новых голосов, а потом и сотни. Аврелия, которая уже проснулась, чтобы покормить Публия, встревожилась и вместе с ребенком, продолжавшим сосать грудь, вышла во двор. Здесь крики звучали громче, что обеспокоило ее еще сильнее, и Публий расплакался. Пока Аврелия пыталась его успокоить, из спальни вышел полуодетый Луций, выглядевший рассерженным и взволнованным. Почти все рабы собрались возле дверей кухни, они перешептывались и бормотали молитвы. Вскоре рыдающих голосов стало больше, и у Аврелии появились плохие предчувствия.