– Да, будем. – Центурион осклабился. – Думаю, мы должны это отпраздновать.

Марий, похоже, был в восторге, но Квинт сдерживал себя. У них в списке было еще одно имя. «Когда дело дойдет до захвата ворот, даже один человек может изменить успех на провал», – подумал он.

– Остался один человек, с которым вы хотели переговорить, не так ли? Аттал – так его зовут?

Пера сердито взглянул в ответ – видимо, совсем забыл о нем.

– У нас и так хватает людей, – отрезал центурион.

Заметив, как Марий предостерегающе покачал головой, Квинт решил не обострять отношений с командиром.

– Как скажете.

«Великий Марс, пусть отныне не будет никаких осложнений», – вознес он молитву.

Наскоро выпив, Пера отослал подчиненных в дом рыбака, по-прежнему служащий им прибежищем. Дом располагался в узеньком переулке, где жили лишь товарищи старого пьяницы, вместе с ним выходящие в море, да их многочисленные семьи. С первого дня никто не обращал на римлян внимания, что помогало снять напряжение, которое испытывали солдаты каждый раз, выходя из ветхого жилища собственно в город. Пера велел Квинту не терять бдительности, в то время как сам удалился в свою каморку. Марий, тайком подмигнув другу, шепнул:

– Если центуриону неплохо вздремнуть, то и мне тоже, – и исчез.

Некоторые тревоги свалились с плеч Квинта, когда он уселся в крохотном солнечном дворике за домом и стал наблюдать, как хозяин чинит сети. Ни он, ни старик ничего не говорили, но юноше нравилось смотреть на него. Было что-то гипнотическое в однообразном движении иглы и нити туда-сюда, завязывании узлов, в том, как рыбак пользовался немногими оставшимися зубами, чтобы обкусывать нить, когда заканчивал штопку.

Через какое-то время веки Квинта отяжелели. Обычно он успешно боролся с сонливостью, но в спокойствии дворика казалось, что не будет ничего страшного, если закрыть глаза. Они закончили свой поиск заговорщиков в Сиракузах. До наступления ночи ничего не ожидалось, и вялость, вызванную выпитым вином, было трудно побороть. Ему приснился прекрасный сон, в нем была Элира и ее поразительно умелые уста…

Его встряхнула чья-то рука.

Солдату снилось, как Элира схватила его за плечо, когда они прижались друг к другу.

Его снова встряхнули и прошептали прямо в ухо:

– Просыпайся! Просыпайся!

Открыв глаза, Квинт вздрогнул. В воздухе не было аромата благовоний, а только запах тела, не было алебастрово гладкой кожи, а только покрытый бородавками подбородок и клочковатая борода старого рыбака.

– Что такое? – спросил Квинт.

– Солдаты! Солдаты идут.

Юноша похолодел.