Перед уходом я попросил солдат собраться на плацу, а капеллана – отслужить мессу. Каждый обнажил голову, преклонил колени и принял Святое Причастие. После службы я прошел сквозь ряды, пожимая солдатам руки, хлопая их по плечам, пытаясь при этом улыбаться и не плакать. Мне не нужно было ничего говорить – все знали, что я ухожу, и понимали почему. Многие и сами не могли сдержать слез. Они – все мы – сделали все, что было в наших силах, но теперь пришел конец: конец моему королевству, конец их свободе, конец нашим надеждам и мечтам. Никто из нас не сомневается, какое будущее ждет город, отказавшийся подчиняться человеку, который считает себя его законным правителем. Альфонсо Арагонский жестоко отомстит Неаполю, в этом мы уверены.

Перед уходом я попросил солдат собраться на плацу, а капеллана – отслужить мессу. Каждый обнажил голову, преклонил колени и принял Святое Причастие. После службы я прошел сквозь ряды, пожимая солдатам руки, хлопая их по плечам, пытаясь при этом улыбаться и не плакать. Мне не нужно было ничего говорить – все знали, что я ухожу, и понимали почему. Многие и сами не могли сдержать слез. Они – все мы – сделали все, что было в наших силах, но теперь пришел конец: конец моему королевству, конец их свободе, конец нашим надеждам и мечтам. Никто из нас не сомневается, какое будущее ждет город, отказавшийся подчиняться человеку, который считает себя его законным правителем. Альфонсо Арагонский жестоко отомстит Неаполю, в этом мы уверены.

Иоланда в тревоге ждет следующего гонца. Что случилось? Удалось ли Рене сбежать? Она ходит туда-сюда по коридорам и заламывает руки. Кончился тот покой, которому она еще недавно радовалась. Две недели она живет в страхе, сердце ее трепещет в ожидании новостей – и все же она молит, чтобы они поскорее пришли.